Мефистофель и Андрогин
Шрифт:
Интерес, представляющий этот нудистский эсхатологический культ для нашего исследования, зиждется, в основном, на его райских характеристиках. Цек заявляет в своем послании, ни больше ни меньше, о неминуемой реставрации Земного Рая. Люди перестанут трудиться, орудия труда им более не понадобятся, так же как и домашние животные или скарб. А так как старый порядок будет отменен, то законы, правила и запреты потеряют смысл. Санкционированные традицией запреты и обычаи уступят место абсолютной свободе, и в первую очередь — свободе сексуальной, оргии, поскольку в любом человеческом обществе именно сексуальная жизнь подчинена строжайшим табу и не менее строгим ограничениям. Уйти из-под власти закона, запретов, привычек — значит обрести утраченную свободу и первозданное блаженство, то есть то состояние, что предшествовало нынешнему существованию человека; иными словами, значит — обрести рай. Если прибегнуть к терминам иудео-христианской цивилизации, то это — возврат к состоянию Адама до его изгнания из Рая. Не поэтому ли мала-мала (malamala) или нудисты с острова Святого Духа стараются приноровить собственное сексуальное поведение к сексуальному поведению животных, то есть лишить его понятия стыда, — ведь они считают себя безгрешными. Именно поэтому они ждут одновременно и бессмертия, и прибытия американцев, увешанных бесчисленными дарами. Трудно, однако, сказать, числится ли в голове у основателя культа среди американских подарков бессмертие или же оно является следствием нисхождения эсхатологического Царствия. В любом случае, бессмертие и изобилие пищи являют собой райский синдром в чистом виде. Живешь вечно и в полнейшем благополучии, потому что ешь, не затрачивая для этого труда, а любовь свободна от традиционных запретов.
Этот райский синдром и делает эсхатологический нудизм с острова Святого Духа в высшей степени интересным, он же позволяет провести различие между ним и другими меланезийскими «карго-культами» — сам культ, основанный Цеком, принадлежит к этой группе островных культов и является движением провидческим, милленаристским. В нем, однако, присутствуют все черты ожидания рая, поскольку эра изобилия и свободы, искомая всеми карго-культами, у нудистов с острова Святого Духа нюансирована и предвосхищает будущее: речь действительно идет о возвращении в рай, поскольку допущенные в него будут пользоваться не только дарами, привезенными этими грузовыми судами, но и абсолютной свободой и отсутствием моральных границ.
Что до американцев, то это, очевидно, предки, мертвецы, которые возвращаются нагруженные дарами. Американцы были последними представителями белой расы, вошедшими в контакт с аборигенами с этих островов в океане, что, главным образом, происходило во времена второй мировой войны. В мифологическом сознании местных жителей американцы заняли место голландцев, немцев, французов или англичан. Все они принадлежат к белой расе, то есть в глазах местных жителей являются духами умерших, привидениями, фантомами. Они действительно прибывают издалека, с тех островов, откуда во времена мифические пришли предки меланезийцев и куда каждый меланезиец возвращается после смерти. А так как предки прибыли на судах, то умершие помещаются в небольшие лодки, которые должны будут отвести их в страну, где предки эти родились4.
Речь, конечно, идет о стране мифической, расположенной по ту сторону Океана. Даже если меланезийцы и сохранили воспоминания о миграциях предков, приведших их на острова, где теперь обитают нынешние милленарии, воспоминание это очень быстро мифологизировалось. Страна предков за Великими Водами — это легендарный остров, некий Рай, где души умерших ждут своего триумфального возвращения к жизни. И они действительно когда-нибудь вернутся, но на этот раз — на пышных судах, груженных товарами, и суда эти похожи на гигантские грузовые суда (cargo), ежедневно принимаемые белыми у себя в портах. Такова религиозная концепция, послужившая основанием для карго-культов. Все они провидческие и милленаристские5.
Они провозглашают непреложность начала сказочной эры изобилия и блаженства. Аборигены вновь станут хозяевами на своих островах, работать они перестанут, поскольку мертвецы привезут им столько еды, что и представить себе невозможно. В этом-то и заключается причина того, что большая часть этих движений требует разрушения всех материальных ценностей, начиная с тех, что когда-то были куплены у белых; с другой же стороны, строятся просторнейшие магазины для размещения в них товаров, которые будут привезены мертвецами. О некоторых видах карго-культов мы поговорим позже. Сначала представляется необходимым объяснить, каким образом появление грузовых кораблей у берегов Меланезии могло вызвать к жизни подобные микрорелигиозные общины, как те, что исповедуют пророческие и милленаристские культы. В основании их заложена, как мы видим, мифологическая идея о триумфальном возвращении умерших, нагруженных дарами. Таким образом, выходит, что прибытие грузовых судов в порты, принадлежащие белым, осознается аборигенами как чудо. Ведь они успевают заметить, что белые люди получают провизию и множество предметов обихода, к изготовлению которых не причастны. Аборигены видят только продукт труда, сам же длительный процесс производства, происходящий далеко от их островов, остается для них неизвестным6. Заключение, к которому приходят аборигены, совершенно, в их понимании, логичное, основывается на уверенности, что товары эти делаются либо руками умерших, либо появляются посредством магии7. Если следовать первому предположению, то товары эти принадлежат аборигенам по праву, потому что умершие работали для них, аборигенов, а вовсе не для белых. Достаточно часто аборигены придерживаются той точки зрения, что грузовые суда, направляемые к ним мертвецами, просто конфискованы у их предков представителями белой расы, и существующее уже напряжение в отношениях между темнокожим населением и белыми поселенцами еще более усугубляется этой несправедливостью. С другой стороны, если появление товаров является результатом магических чар, то товары эти все равно принадлежат им, аборигенам, поскольку произвели их божества темнокожих и их мертвецы.
Из этой несовместимости причин и следствий родилась атмосфера фрустрации и взаимного недоверия. С одной стороны, по крайней мере вначале, представители белой расы рассматривались как предки, пришедшие на острова со своими дарами. Да и как могло быть иначе: кожа у пришельцев была белая, как у призраков, и приплывали они на острова на судах. С другой же стороны, обосновавшись на островах, белые начинали вести себя как хозяева; аборигенов они презирали, оставляли им наиболее тяжелые работы и старались обратить их в христианство. Наличие и той и другой точки зрения в отношениях местного населения к белым как раз и объясняет возникновение национал-либеральных антизападнических настроений одновременно с рождением у того же населения чувства зависти, ревности к белым и механического копирования западных ценностей. Почти во всех карго-культах наблюдается более или менее очевидный отказ от принятия христианства. Тем не менее христианская эсхатология интегрировалась местным населением — и не единожды — и вошла в меланезийский милленаристский культ. Так, местный священник по имени Унико, избравший своим убежищем джунгли полуострова Гион, взял по велению Господа имя Лазаря. В одном из этих движений, у последователей милленаристского культа на Пайском побережье (1936) объявилось Второе пришествие. Мамбу, абориген из округа Маданг, принявший католичество, встал во главе синкретического христиано-языческого движения, направленного против белых и миссионеров8. Еще один меланезийский культ, известный под названием Ассизского, предрекает прибытие на одном из грузовых судов Иисуса Христа; вследствие этого события аборигены должны были сменить кожу: стать белыми и превратиться в хозяев над белыми, которые после прибытия Христа превратятся в темнокожих.
Семнадцатилетняя девушка по имени Фило из местечка Каимку тоже основала пророческий и синкретический культ. Один из ее дядьев назвался Богом-отцом, другой — Иисусом. Приверженцы этого культа пели и плясали дни и ночи напролет вокруг алтарей, распевая при этом католические молитвы и местные заклинания. Фило предсказала, что Бог отправит им не только товары, но и оружие, чтобы выгнать с их исконных земель европейцев: миссии должны будут в первую очередь подвергнуться нападению, поскольку распространяют они ложную религию, за ними объектами наказания должны были стать полицейские посты9.
Один из вождей другого меланезийского культа в местечке Буке, по имени Саноп, обвинял европейцев в сокрытии части христианского ритуала и церковных догматов10. А по мнению папуасов из голландской Новой Гвинеи, принадлежавших к еще одному подобному культу, европейцы просто вырвали из Библии первую страницу, скрыв тем самым, что Иисус на самом деле был папуасом; благодаря этой своей уловке европейцы и присвоили себе привилегированное положение, по праву принадлежавшее папуасам. Дабы исправить свершенную несправедливость, поклонники этого культа переименовали свои поселения в Галилею, Иерихон и т. д., а один из духовных вождей культа — звали его, впрочем, Моисей — удалился для размышлений на гору, которая при переименовании получила название Кармелитской (Mont Carmel)11. В 1939 году одна старуха, больная проказой, возвестила, что корабли с товарами уже в пути, Шаутенские острова она окрестила в Иудею и Гадару, ее собственная деревня превратилась в Вифлеем, а речушка рядом — в Иордан12.
Но это не все: милленаристские движения отбрасывали зачастую и традиционные формы меланезийской религии. Были уничтожены маски тайных обществ, и женщины стали допускаться на эзотерические церемонии. Случалось, что от традиционных форм религии отказывались полностью. И дело совсем не в том, что аборигены вдруг переставали быть религиозными и решали разом избавиться и от христианства, и от религии предков. Напротив, полная смена религии говорит о новом подъеме религиозных чувств, гораздо более истинных и таящих в себе бесконечно большие творческие силы, так как питательная среда для этих чувств — пророческий и милленаристский опыт. Начиналась подготовка себя к Царствию Божию, и все религиозные формы прошлого должны были быть отменены. Начиналась подготовка в новой, радикально переделанной жизни, готовились не к чему-нибудь, а к драгоценному существованию, поскольку существование это объявлялось блаженным и земного предела не имеющим. Те же черты мы отмечали в нудистском культе с острова Святого Духа: одновременно отброшены были христианство, этические и экономические ценности белых, а также привычки и традиционные племенные запреты. Велись приготовления к реинтеграции в Раю.
Конечно, все эти милленаристские движения возникли в Океании вследствие определенной исторической ситуации и являются выражением стремления к политической и экономической независимости. Множество работ пролили свет на социо-политический контекст меланезийских «карго-культов»13. Однако их историко-религиозная интерпретация едва началась. Получается, что все эти провидческие черты можно расшифровать со всей определенностью только в перспективе постановки этих микроверований в контекст общей истории религии. Невозможно осознать значение «карго-культов» и понять их неожиданный успех без учета мифо-ритуальной стороны меланезийских верований, которая в этих культах весьма важна: это ежегодное возвращение умерших и то космическое обновление, которое следует за их возвращением14. Космос должен ежегодно обновляться, и на церемониях встречи Нового года, которая и воплощает эту регенерацию, умершие присутствуют. Однако этот мифо-религиозный комплекс имеет продолжение в мифе о Великом Годе, который его и дополняет; Великий Год — это год радикального обновления Космоса, что достигается разрушением всех существующих форм, низведением их до состояния Хаоса и последующим актом творения.