Мегалополис

TanzaLiz

– Нет, - Реджина стояла у входа, подперев плечом косяк, - я приехала не за этим.

– Ну присядь хоть. Я быстро, - Эмма начала кушать, но при этом внутренне просто плясала.

– Это какая-то хрень, - Миллс не понимала, что блондинка, вообще, устраивала, - я пришла к тебе не смотреть, как ты ешь. Наверное, я совершила ошибку, - брюнетка развернулась и пошла на выход. В её голове была каша.

– Красавица, не убегай, когда уже пришла, - Свон обняла своими крепкими, сильными руками Реджину за талию, не давая той надеть взятое в руки пальто. Эмма прижимала к себе брюнетку, упирая подбородок на её плечо, - пойдём в спальню. Я сделаю тебя Королевой, какой ты была в первую нашу с тобой ночь.

Это были самые лучшие ощущения за очень долгое время. За спиной Реджины по факту стояла девушка, но в её руках была такая физическая сила, а главное, эмоциональная.

Брюнетка повесила пальто обратно, повернулась к блондинке и поцеловала.

Свон ответила на поцелуй, но не углубляла его. Она не хотела сделать той ошибки, что в первый раз, когда Реджина сама к ней пришла. Именно поэтому Эмма медлила и хотела сделать всё совсем по-другому.

– Идём, - Эмма оторвалась от пухлых, безумно вкусных губ и потянула Реджину за руку в свою спальню.

– Ложись. Мне нужно ещё кое-что устроить, - Свон отпустила брюнетку и пошла к трюмо.

Реджина сняла болеро и присела на кровать. Она вновь осматривала комнату, хотя ещё в первый раз разглядела все детали. Ей было непривычно, но всё же уходить совершенно не хотелось. Миллс молчала, она не хотела сейчас разговаривать, она хотела нежности, но в то же время и страсти. Хотела удовольствия и расслабления. Она хотела понять, о чём говорит ей таинственная блондинка.

Свон любила красоту. Она любила, когда вокруг красиво, ярко и одновременно мягко. Эмма любила искры, любила эмоции, но одновременно с этим любила дарить нежность, страсть, чувственность. Блондинка умела играть чувствами и эмоциями, как в свою сторону, так и против. Но сейчас она очень хотела, чтобы эта ночь осталась незабываемой для Миллс. Чтобы она пришла вновь, и чтобы Эмма сумела посадить её на свой крючок и делать всё, что блондинке заблагорассудится. А для этого нужно произвести должный эффект. И именно для этого Эмма достала свечи. Несколько ароматических, а остальные обычные. Свон стала расставлять их. На тумбочки, на трюмо, на полу. Везде, где только ей хотелось. Она видела, как Миллс молчит и выжидает. Но и Эмма молчит. Она хочет сделать всё правильно.

Блондинка выключает электрический свет только тогда, когда загораются все свечи, наполняя комнату неким незримым волшебством и дикой романтикой.

Когда свет выключился, Реджина сразу посмотрела на блондинку. Она не знала, как её зовут, и думала, что и девушка не знает её имени. Между ними была пропасть, через которую висел хлипенький подвесной мостик, на котором они постоянно встречались. Их пути не расходились, и это давало повод поразмыслить. Реджина задумывалась каждый раз, когда её глаза встречались с серыми омутами. Она становилась «кроликом», желая стать добычей питона.

С Виллом всё было не так. Когда они встретились, он долго ухаживал за неприступной брюнеткой, добивался её расположения и любви. Он первым сказал о любви, но когда Реджина ответила тем же, всё стало утихать. Романтика исчезла, а в жизнь ворвалась обыденность и равнодушие, которые с каждым днём сжирали девушку. А сейчас, находясь в квартире девушки с неизвестным именем, Миллс чувствовала себя там, где должна быть.

Она медленно встала, при этом не разрывая зрительного контакта, и подошла к блондинке, - поцелуй меня.

Свон улыбнулась. Она подошла вплотную к Реджине, и только её губы едва коснулись губ Миллс, Свон слегка отклонила голову, не давая поцелуя. Она начала играть.

– Я сейчас уйду, - Реджина прикрыла глаза и тоже улыбнулась. Она тоже умела играть.

– Не грозись тем, что сама не хочешь, - Свон вновь коснулась губ, начиная поцелуй. Но это продолжилось какие-то доли секунды, через которые Эмма аккуратно толкнула Миллс на кровать. Реджина упала на мягкую поверхность, а Свон с ухмылкой встала вплотную к кровати, глядя на женщину и медленно расстёгивая пуговки на своей домашней шёлковой рубашке.

Реджина поднялась на локтях и смотрела на блондинку. Она впервые рассматривала тело девушки в таком ключе.

– Тебе нравится?
– Эмма скинула рубашку на пол, обнажая себя по пояс. Она не торопилась, жаждая показать, а вернее, доказать Реджине все свои слова и то, что эта ночь будет самой великолепной в её жизни.

– У тебя красивое тело, хотя я люблю более подкаченное, - съехидничала Миллс. Она не знала, что ей, вообще, нравятся женские тела.

– Женское тело не должно быть сильно подкаченным. Моё спортивное, я два раза в неделю посещаю спортзал, - Эмма встала на коленки, нависая над Реджиной грудью, - коснись их. Не бойся.

– Ты хочешь, чтобы я потрогала твои... грудь?
– Реджина улыбнулась и прикусила нижнюю губу.

– Да, я хочу, чтобы ты потрогала мою... грудь, - Эмма наклонилась и, подняв носом голову Реджины за подбородок, прикоснулась губами к бархатной коже шеи.

– Мм...
– Миллс расплылась в улыбке. Такие действия девушки возбуждали и возносили на небеса.

– Ты такая сладкая, - шептала Свон, чувствуя податливость Реджины, - вкусная...

– Ты не...
– брюнетка хотела сказать, что блондинка её не пробовала, но поняла, что это не так, ведь они уже занимались сексом, как думала Реджина.

– Что я не?
– Эмме, в свою очередь, было интересно. Она целовала Реджину в шею, ласкала её ладонями, медленно проводя по телу. Блондинка наслаждалась этим телом даже сквозь ткань одежды. А этот аромат только раззадоривал и говорил, что Свон всё делает правильно.

– Я хотела сказать, что ты меня не пробовала, - Реджина полностью легла на кровать.

– Пробовала, - сказала Эмма и села Реджине на ноги, расстёгивая пуговички её блузки, смотря ей в глаза. Да, она врала, но знала, что вкус у Миллс именно такой, а соответственно, это правда.

– Я не помню ту ночь, - Миллс завела руки за голову, давая девушке всю власть над собой.

Свон стянула с брюнетки блузку и брюки, оставляя для себя самое сладкое. Она сама была в длинных домашних штанах, но не снимала их. Эмма продолжила прелюдию, нисколько не думая торопиться. Поцелуи блуждали не только по нежной шее, но и спускались на грудь, на живот. Губы целовали трусики, а руки давали волю фантазии, сминая грудь, поглаживая бедра, живот, зарываясь в волосы. Эмма наслаждалась этим великолепным телом.