Мегаморф, или Возвращение Реликта
Шрифт:
Он фыркнул.
– Тебя это волнует больше всего?
– Что именно?
– Что скелеты будут некрасивые.
– Иди. – Она притворно сердито шлёпнула его по спине.
Через час выбрались наконец в пещеру, которую отряду старшего Велича соорудил какой-то полудохлый орилоун. Как выразился тогда отец: «топос орилоуна», – имея в виду своеобразный «скафандр» – программу, защищавшую орилоуна. Она и откликнулась на мысли отряда землян. А ещё отец назвал последние конвульсии внутри Орилоух-Горы «остаточным движением жизни». Ясен же теперь был уверен, что всё
Истома повеселела.
– Кажется, мы выбрались куда надо. Я поцарапала руки и щеку. А ты?
– Всё нормально, – сказал Ясен, которому стало неуютно.
Если бы он насторожился в этот момент, включил внечувственный «прожектор» на всю мощь, возможно, им и удалось бы избежать неприятностей. Но он принял свои ощущения за реакцию подсознания на мрачное подземелье и анализировать её не стал.
Стемнело окончательно. Однако через какое-то время в пушисто-колючих стенах пещеры проявились паутинки света, и стал виден тоннель, не прямой, но и не сильно извилистый, уходящий в глубь Горы осклизлой глоткой неведомого зверя.
Истома побежала вперёд, увлечённая новым для неё приключением.
Три километра они преодолели меньше чем за час.
Ясен попытался угомонить спутницу.
– Не спеши, надо осмотреться.
– Что тут осматриваться? – пренебрежительно махнула она рукой. – Здесь никого нет.
Впереди показалось туманное световое колечко.
Это был выход в грот, внутри которого и прятался когг. Сколько он пролежал в цепких объятиях «кораллов», было неизвестно, но он сохранился и даже мог двигаться… если кому-то удалось бы проникнуть в его кабину.
– Ура! – вскинула вверх руки Истома, выбегая в грот.
Ясен поспешил за ней, сжимая в руке карабин. Снова пришло неуютное ощущение какой-то неловкости, словно ему стал мал комбинезон, начал давить на плечи. Но Истома уже подбежала к серебристому выпуклому боку когга, выглядывавшему из стены грота в тупике, и он переключил внимание на более важный объект.
Истома постучала по серебристой выпуклости кулачком.
– Это он?
– Осторожнее.
– Что значит – осторожнее? Боишься, что я открою его без тебя?
– Ты ведёшь себя как девчонка.
– А как я должна себя вести?
Ясен сжал губы. Геянка посерьёзнела.
– Не дуйся, я просто обрадовалась. Как мы будем его вскрывать? Есть идеи? Может, просто выстрелим по корпусу из карабина?
– Вряд ли это поможет. Давай снова объединимся и попробуем позвать сторожа.
– Хорошо, попробуем. – Девушка закинула руки на его плечи, закрыла глаза.
Ясен удержался от лишних телодвижений (очень хотелось поцеловать геянку в полураскрытые пунцовые губы), прижал её к себе.
Объединение мысленных и энергетических «оболочек» прошло без проблем, легко и просто.
Сознание Ясена обняло весь объём грота, включая и массивный «бак» древнего летательного аппарата. Грот заполнили переливы «ментального» света, пронизывающего любые предметы и стены. Проник этот «свет» и в корпус когга, заполненного темнотой
Древний катер представлял собой эллипсоид с двумя выступами под наиболее узким концом. Он был разделён на отсеки, образующие нечто вроде пчелиных сот. Самая большая ячейка этих сот являлась кабиной управления, в ней вполне могли уместиться несколько человек. В отсеке обострённое восприятие Ясена обнаружило огонёк, что означало: управляющий контур аппарата настроен на режим «сна». Ещё один огонёк, даже не огонёк – целое облачко алых искр, – находилось в соседнем отсеке. Очевидно, здесь располагался энергетический блок модуля.
«Просыпайся! – позвал Ясен, касаясь «рукой» мысле-воли малого огонька. – Открывай люк!»
Ничего не изменилось. Огонёк продолжал гореть ровно и тускло среди молектронных мозаичных пластин аппаратного инка, не реагируя на мысленный вызов пары.
«Открывай, гад!» – разозлилась Истома.
Ясен поёжился. Он не привык так разговаривать с незнакомыми машинами.
«Мы не знаем кода доступа».
«Надо взломать этот ящик, и дело с концом!»
«Не надо ничего ломать».
Он попытался проникнуть в контур программного обеспечения аппарата, в жилах которого пульсировала тоненькая струйка электрической «крови». Но сплетение линий связи и управления было слишком сложным, разобраться в нём было невозможно.
«Нестор, ты знаешь, как открываются программы?»
«Управление заблокировано, нужен пароль», – отозвался терафим.
«Сам знаю, что нужен пароль. Какой? Набор цифр? Слово? Ментальный слоган?»
Нестор не ответил. Таких хитростей он не знал.
Вышли из общего потока «надсознания».
– Чума на голову твоих создателей! – в сердцах проговорила Истома. – Был бы «универсал», пробила бы ему башку!
– Материал корпуса этих аппаратов поглощает почти все виды излучений.
– И антипротоны?
Он подумал.
– Про антипротоны не знаю, но защита у него приличная.
– Если она такая серьёзная, зачем ты потащил меня сюда?
Ясен не сразу нашёлся с ответом:
– Мы же вместе решали, что будем делать.
– Я думала, ты знаешь, как вскрыть эту консервную банку. – Истома мрачно стукнула кулачком по боку когга. – А теперь что, возвращаться домой несолоно хлебавши?
У него вытянулось лицо.
Девушка невольно засмеялась.
– Ну и видок у тебя, прямо дитё обиженное. Кстати, почему у тебя не растут волосы на щеках? Я не видела, чтобы ты брился.
Он простодушно пожал плечами:
– Мне не нравятся волосы на щеках, я умею останавливать их рост.
– Ах даже так? Здорово! Ну, что стоишь? Давай попробуем ещё раз.
Ясен с трудом спрятал обиду в сердце, заставил себя напрячь глубинные психофизические структуры, отвечающие за переход в состояние озарения.
Они попытались разбудить сторожевую систему когга ещё раз и ещё, пока не выдохлись окончательно. Огонёк в цепи управления аппарата так ни разу и не мигнул, словно его «мозг» был глух и нем либо не имел программы, дающей ему право отвечать.