Мегаморф, или Возвращение Реликта
Шрифт:
– Чтоб ты в болото провалился! – с чувством проговорила Истома, проведя рукой по утомлённому лицу. – Он нас не видит и не слышит.
– Слышит, – тихо возразил Ясен, расстроенный не меньше спутницы. – Чего-то нам не хватает.
– Чего?
– Не знаю, какой-то знаковой малости. Я чую, инк когга прислушивается к нашему вызову и ждёт сигнала.
– Какого? Выстрела из карабина?
– Вряд ли.
Истома похлопала себя по карманам, вытащила недлинную трубочку с дырочками, ответила улыбкой на удивлённый взгляд спутника.
– Забыла, что у меня
– Свирель? Это же свирель Пилипа! Как она у тебя оказалась?
– Твой слуга мне сам её подарил, – небрежно ответила девушка, заглядывая в трубочку. – До того, как нас догнал Кроули.
– Пилип не слуга.
– Какая разница.
– Пилип…
– Ой, ну что ты сразу? Он был жив, когда я побежала помочь тебе отбиться. А потом в меня выстрелили из парализатора, и больше я ничего не помню.
Ясен взял свирель, проглотил ком в горле.
– Поиграй, успокойся, – усмехнулась Истома. – Или ты не умеешь играть?
Он поднёс свирель к губам.
По сумрачному гроту пролетел нежный певучий звук. Он настолько не соответствовал обстановке, что Ясен невольно отнял трубочку, прислушиваясь к отголоскам эха, как к чьим-то голосам.
Истома тоже оглянулась, озадаченная эффектом.
– Ты слышал? Аж мороз по коже!
Ясен снова поднёс к губам свирель, наиграл мелодию одной из песен, которую пели дебряне по вечерам.
Ещё один звук вторгся в пространство грота, также не вполне уместный в данной ситуации: хрупкий стеклянный звон.
– Ой, я, кажется… – начала Истома.
Он прижал палец к губам.
Звон повторился. И тотчас же безукоризненно ровный бок когга изломила короткая судорога, и в нём протаяла овальная дыра люка.
– Ура! – взвизгнула геянка, бросаясь к ожившему аппарату. – Он нас услышал!
– Стоп! – ухватил он её за руку. – Первым туда пойду я.
– Это почему? – строптиво возразила она.
– Потому что должен быть порядок. У нас туда, где опасно, первыми идут мужчины.
– А у нас женщины, и что? С чего ты взял, что там опасно?
Не ввязываясь в спор, Ясен переложил карабин из правой руки в левую, примерился и точным движением впрыгнул в люк, располагавшийся в полутора метрах от пола грота.
Кто-то посмотрел на него внимательно.
– Привет, – пробормотал молодой человек, приняв обладателя взгляда за инка, контролирующего аппарат с помощью видеокамер. – Разреши войти?
В узком цилиндре тамбура вспыхнул неяркий белый свет. В его стенке беззвучно протаял вход в кабину.
Чувствуя стеснение, нетерпение и любопытство, Ясен шагнул вперёд.
Кабина когга была не очень большая – вытянутый полуэллипсоид длиной в четыре метра, шириной в два и высотой побольше полутора; Ясен вынужден был пригнуться.
Стены кабины обрели жемчужное мерцание, что придало им значительную глубину, словно они и в самом деле имели метровую толщину.
Всё пространство кабины занимали коконы кресел – шесть штук, одно из них было выдвинуто чуть вперёд. Оно, по-видимому, предназначалось пилоту.
Ясен хотел было сесть в него,
Девушка билась в руках двух рослых девиц, одетых в бликующие, как зеркало, обтягивающие фигуры комбинезоны. Третья держала под прицелом люк когга. Увидев Ясена, она поманила его пальцем.
Сердце ухнуло вниз.
Время остановилось…
Кто нам мешал, тот нам и поможет
Али напился вдрызг, и Кристофер впервые в жизни рассвирепел до такой степени, что готов был его разорвать.
– Мы решаем вопрос жизни и смерти! – глухо сказал он, стоя в палатке над потным телом сына. – Не хочешь участвовать в этом – убирайся ко всем чертям!
– Я н-не понима… – промычал пьяный, пытаясь привстать.
– Даю полчаса на приведение себя в порядок! – Кристофер едва удержался, чтобы не пнуть сына ногой, выбрался из палатки, брезгливо вытирая пальцы платком. Сказал молчаливому Файзулле: – Помоги ему.
Телохранитель полез в палатку.
Кроули посмотрел на близкую чёрную стену тартарианской террасы, заложил руки за спину и прошёлся по лагерю, успокаиваясь.
Тартарианский охотник-крест вернулся без беглецов. Из переговоров с Владыкой Тартара (хотя сам Кроули понимал, что это всего лишь условное название коллективной разумной сущности, живущей внутри Тартар-космоса) Кристофер понял, что охотник потерял много энергии и принял решение вернуться, основываясь на каких-то своих оценках происходящего. Каких – оставалось загадкой. Тартариане не стали распространяться на эту тему.
Кроули же сделал вывод, что младший Велич сумел договориться с ними, а это подтверждало надежды бывшего файвера, что он является «куколкой» будущего «мессии», способного разблокировать резервацию и дать свободу всем живущим на Великой Равнине. Сам Кроули считал, что имеет больше прав на независимость, нежели любой из прежних Игроков.
После возвращения охотника встал вопрос, куда направился Ясен Велич. Его отец, как и отец Истомы Горан Милич, интересовал Кристофера меньше, хотя в его планах имелось место и для них, как для исполнителей главной задачи – выхода за пределы резервации.
Пораскинув мозгами, Кристофер пришёл к выводу, что у молодого будущего оператора Игр не так уж и много вариантов бегства.
Вариант первый: вернуться к Гуррах-Горе и покорить псевра.
Кристофер покачал головой. В данное время подчинить псевдоразумный космический крейсер было нереально при отсутствии необходимой Силы. А Сила пока ещё была недоступна тем, кто ею когда-то владел.
Вариант второй: Велич возвращается домой.
Кроули снова покачал головой. Если бы Велич решил вернуться к Зем-Горе, он и повернул бы в ту сторону, то есть на правек, в то время как охотник перехватил его совсем в другой стороне, на левеке. А что у нас расположено в той стороне? Гея-Гора. Мог он туда направляться? Вполне. А надо это ему? Вряд ли. Парень любит свободу и не любит работать под контролем. Что ещё лежит на Равнине по левеку?