Мегаморф, или Возвращение Реликта
Шрифт:
Я вынуждена тебя убить!
Брюссельгей на этот раз произвёл на Ясена гораздо более гнетущее впечатление, чем при первом визите.
Сначала он принял свои ощущения за усталость, потом ночью, когда его уложили спать в одной из спален дома Миличей, привёл растрёпанные чувства в порядок, проанализировал своё состояние и понял, что его психика реагирует на многократно возросший пси-фон Геи-Горы. «Заумь» Геи перешла в иное качество – в сложнейшую псевдоразумную с и с т е м у, обладавшую личностными характеристиками. Люди Геи представляли для неё своеобразные клетки
«Гудение роя» – как работу гигантской психо-энергетической машины – и воспринимала психика молодого человека, внезапно осознавшего, что «Заумь-Рой» чувствует его инаковость и настороженно наблюдает за ним.
Истома после прибытия домой – они посадили катер на территории владений Миличей – куда-то исчезла, и Ясен до вечера оказался предоставленным самому себе. К нему приставили двух парнишек-слуг, которые ходили за ним по пятам и выполняли все его просьбы. Ясен с удовольствием искупался в бассейне с горячей водой, переоделся в предложенный лонг белого, с чёрными вставками, цвета, поел, посидел в беседке, погулял и вернулся в спальню, где почти сразу уснул.
Проспал два часа, послонялся по парку за домом, поглядывая на уходящий к небу склон Геи-Горы с рисунком городских башен, вернулся в спальню.
Слуга сунулся к нему с немым вопросом в глазах, и Ясен спросил:
– Где хозяева?
Молодой паренёк в розовом комбинезончике смущённо пожал плечами.
– Не знаю. – Говорил он на новоязе. – Что-нибудь принести?
– Не надо, можешь быть свободен.
Слуга исчез.
Ясен включил видеосистему, послушал новости, пощёлкал каналы, почти сплошь забитые рекламой женской одежды, украшений и средств ухода за телом, вызвал Истому.
Девушка услышала его, но была занята и попросила никуда без неё не ходить. После чего ниточка ментальной связи с ней оборвалась.
Тогда он настроил канал псилинга с отцом.
Влад Велич сообщил, что они с Гораном заехали по делу в одну из пограничных крепостей геянской империи и будут в столице утром следующего дня. Чем они занимались в крепости, Велич-старший не сказал.
Ясен решил было посидеть в когге, побеседовать с его инк-пилотом по имени Диего, но его не пустили. Вокруг аппарата, принявшего форму сплюснутого купола, стояла охрана – несколько девиц в блестящих комбинезонах, вооружённых электроарбалетами.
«Качать права» (это был его катер!) Ясен не стал, хотя расстроился. Снова ушёл в дом и до вечера не выходил, ожидая появления Истомы.
Неопределённость положения перестала его устраивать. С одной стороны, он был гостем и получал всё необходимое по первому слову, с другой – им явно пренебрегли, отодвинув на второй план, и его мысли, чувства, намерения никого не интересовали.
Истома нашла дебрянина вечером, когда он в очередной раз выключил видео, разочарованный
– Мамми занята, – сказала она весело, сделав вид, что не замечает недовольства Велича, – подъедет завтра, поэтому у нас куча свободного времени. Пойдём в клуб?
– Меня не пустили к катеру, – мрачно сказал Ясен.
– Ну, так что ж? Машина поставлена под охрану.
– Это мой катер!
– С какой это стати? – удивилась Истома. – Он такой же твой, как и мой, мы вместе его открывали.
– Но они не имеют права не пропускать меня на борт когга!
– Успокойся, всё правильно. Вернётся мамми, осмотрит машину и решит, что с ней делать.
– Почему должна решать она?
– Но ведь должен же кто-то помогать нам?
Ясен задумался. Слово «помогать», по его мнению, несло иной смысл, отличный от того смысла, который изначально заключался в словах «решит, что с ней делать». Но возможно, Истома просто неудачно выразилась.
– Хорошо, идём в клуб.
Девушка переоделась в красивое платье с блёстками, больше открывающее, нежели скрывающее прелести её тела, предложила спутнику красную тунику, но он отказался.
– Хорошо, иди в лонге, – согласилась она.
В десять вечера они вошли в двери клуба «Ночная охотница» и вышли из клуба в начале первого.
Ясен терпел всю эту клубную суету, запахи, дикий шум, мало имеющий отношения к музыке, а главное – пренебрежительно-заинтересованное отношение к нему молодых и не очень дам, одетых ещё более откровенно, чем Истома. Они тянулись к нему, приглашали танцевать, выпить, обнимались, говорили чепуху, жарко шептали на ухо, приглашая «в апартаменты», и он вынужден был поставить вокруг себя пси-защиту, внушающую страх, после чего вздохнул с облегчением. Количество желающих пообщаться с ним «в апартаментах» резко сократилось.
Истома, у которой нашлось более двух десятков приятельниц, поняла его состояние сразу, однако не спешила избавлять своего земного друга от ухаживаний геянок. Скорее всего она проверяла его на «феминоустойчивость». И лишь когда он сам решил закончить поход в клуб, девушка увела его оттуда.
– Ты молодец, – похвалила она Ясена, когда они шли по оживлённым и в ночные часы улицам Брюссельгея, – хорошо держался. Диана тобой очень заинтересовалась, а она очень красивая и настойчивая. Хотела пригласить тебя на ночь.
– Мне это не надо, – пробормотал Ясен.
– Что – это? – двусмысленно спросила девушка.
Он промолчал. Кто такая Диана, он уже не помнил, а ухаживали за ним все так настойчиво, что, казалось, на щеках и на руках до сих пор остались отпечатки липких прикосновений.
По спине прошёлся, оставляя дорожку мурашек, чей-то взгляд.
Ясен напрягся, оценивая «вес» взгляда, потом оглянулся.
Разумеется, он увидел женщину в блестящем лонге, обтягивающем мощную мускулистую фигуру. Она тут же свернула в переулок, не дав ему возможности рассмотреть подробности, и её действительно можно было принять за любительницу клубной жизни, если бы не одно обстоятельство: на ней лежала странная печать инородности, она была чужая этому миру, несмотря на полную внешнюю идентичность, и Ясен проговорил с некоторым удивлением: