Мегрэ и старая дама
Шрифт:
Он совсем об этом не думал. Он смотрел на нее прищурившись: мешали солнечные лучи, струившиеся между ними. Едва заметная улыбка блуждала по ее губам — улыбка ханжи, сказала бы мадам Мегрэ. И он спрашивал себя, впрочем не придавая этому серьезного значения, словно играя: можно ли смутить такую женщину?
Он не спешил, давая ей возможность наговориться вволю, время от времени потягивал кальвадос из рюмки. Аромат фруктового напитка становился для него запахом этого дома, вместе с запахом хорошей кухни, мастики для натирки
Она, должно быть, не полагалась полностью на горничных по части уборки. И он представил себе, как по утрам, в ночном колпаке, она сама стирает пыль с многочисленных хрупких безделушек.
— Вы считаете, что у меня есть причуды? Может быть, подобно иным местным жителям, вы даже решили, что я выжившая из ума старуха? Со временем вы поймете меня. Когда приходит старость, перестаешь считаться с чужим мнением и делаешь то, что тебе действительно хочется.
— Вы не видели еще раз Тео?
— Нет. К чему?
— Вам известно, в какой гостинице он остановился?
— В воскресенье он как будто говорил, что снял комнату в «Английской».
— Нет, в «Приморской».
— А почему вы подумали, что он мог прийти ко мне снова?
— Не знаю. Он хорошо знал Розу?
— Тео?
— Да. Он несколько раз встречался с ней.
— Ну, едва ли часто. Она почти не выходила из дому.
— Вы ей не разрешали?
— Конечно же я ей не разрешала шляться вечерами по улице.
— И тем не менее она это делала. Сколько у нее было выходных дней?
— Два воскресенья в месяц. Помыв посуду после обеда, она уходила, и если уезжала к родителям, то возвращалась только в понедельник утром, с первым автобусом.
— Стало быть, в доме вы оставались одни?
— Я уже говорила вам, что мне не бывает страшно.
Значит, вы утверждаете, что между ней и Тео что-то было?
— По его словам, она довольствовалась тем, что беседовала с ним о своих проблемах. — И не без умысла Мегрэ добавил: — держа его за руку или склонив голову ему на плечо.
Она залилась смехом, хохотала так искренне, что даже поперхнулась:
— Поскорее скажите мне, что это неправда!
— Это абсолютно точно. Более того, именно по этой причине Шарль не был слишком доволен своим братом сегодня.
— Тео при нем рассказывал вам об этом?
— Ему пришлось. Он понял, что мне все известно.
— А как вы об этом узнали?
— Прежде всего я встретил вчера Тео в компании с братом Розы.
— С Анри?
— Да. У них был долгий разговор в городском кафе.
— Откуда же он знает Тео?
— Это мне не известно. По его словам, Анри тоже кое-что знал и пришел к нему получить объяснения.
— Это слишком смешно! Если бы я слышала это не от вас… Видите ли, господин Мегрэ, нужно знать Тео, чтобы оценить по достоинству весь комизм того, что вы мне рассказываете. Он самый большой сноб на свете. И в этом едва ли не единственный смысл его существования. Он готов умереть от скуки, но пусть это будет избранное общество. Он пройдет сотни километров, лишь бы его увидели в компании какой-нибудь знаменитости.
— Я это знаю.
— И вдруг Тео прогуливается под ручку с Розой… Полноте! Есть одно небольшое обстоятельство, которого вы не знаете, о нем просто забыли упомянуть, рассказывая вам о моей горничной. Очень жаль, что родители забрали все ее вещи. Я показала бы вам ее платья, особенно шляпки. Вообразите самые необычайные цвета, которые меньше всего подходят друг другу. У Розы была пышная грудь. Когда она отправлялась куда-нибудь, она надевала такие узкие вещи, что едва могла дышать, хоть я ей и запрещала так одеваться. Она старалась не попадаться мне на глаза, но так намазывалась, делала это так неумело и грубо, что походила на тех девок, каких можно встретить на углу некоторых улиц в Париже. Тео — и она! Боже милостивый! — И она снова засмеялась, чуть более нервозно. — Куда же они ходили?
— Мне известно только, что они встретились на гулянье в местечке Вокотт и что им случалось выпить рюмку-другую в небольшом кафе в Этрета.
— Давно это было?
Со стороны могло показаться, что комиссар дремлет.
На самом деле он, чуть улыбаясь, наблюдал за Валентиной сквозь полуприкрытые веки.
— В последний раз они встретились в прошлую среду.
— Тео сам сказал вам об этом?
— Не совсем охотно, но все же сказал.
— Ну, теперь меня ничто не удивит! Я все же надеюсь, что он не приходил к ней на свидание в мой дом, влезая в окно, как любовник моей дочери?
— Он это отрицает.
— Тео!.. — повторила она, все еще не веря, затем поднялась, чтобы наполнить бокалы. — Я допускаю, что Анри — самый непримиримый в семье, пришел к Тео свести счеты! Но… — Ирония на ее лице сменилась серьезным выражением, потом вернулась снова беззаботная веселость. — Это был бы букет!.. Уже как будто два месяца, как Тео приехал в Этрета? Представьте себе… Нет! Это было бы чересчур уж экстравагантно…
— Вы допускаете, что он мог сделать ей ребенка?
— Нет! Извините меня. Это пришло мне в голову, но… А вы тоже подумали об этом?
— Да, как-то подумал.
— Впрочем, это все равно ничего бы не объяснило.
За стеклянной дверью на балконе появился садовник, он ждал, не двигаясь, уверенный, что его в конце концов заметят.
— Простите меня, я на минутку отлучусь, — сказала Валентина. — Я должна дать кое-какие распоряжения.
Он вдруг услышал тиканье часов, на которое раньше не обратил внимания. Стали различимы какие-то размеренные звуки, доносившиеся со второго этажа.
Это, должно быть, мурлыкала кошка, растянувшаяся на постели своей хозяйки, — потолки очень тонки у этого игрушечного домика.