Мегрэ у коронера
Шрифт:
Мегрэ вышел на улицу с Коулом, машина которого, как обычно, стояла поблизости.
— Куда вы намерены двинуть, Джулиус?
— Спать.
— Не кажется ли вам, что сейчас самое время выпить по последней?
Очень мило! Они только что вышли из клуба, где в приятной обстановке к их услугам были напитки со всех концов земли. Коул там всех знает; мог бы пить и болтать, сколько влезет. И тем не менее, едва выйдя, предлагает пойти посидеть в каком-нибудь баре.
Нет ли в этом некоего влечения к греху?
Мегрэ очень хотелось вернуться в отель и залечь спать, но это
В этот вечер бар был почти пуст. Как всегда, там царил полумрак, и из сверкающего огоньками проигрывателя лилась музыка. Стол рядом с ними занимали две пары: Хэролд Митчелл с Эрной Болтон и музыкант с Мэгги.
Увидев комиссара, входящего в сопровождении офицера ФБР, Митчелл ухмыльнулся, наклонился к друзьям и что-то шепнул.
— Вы женаты? — спросил Meгpэ Коула.
— И отец троих детей. Они дома, в Новой Англии. Я же здесь всего на несколько месяцев.
В глазах Коула была тоска по дому.
— Как вам понравился клуб? — поинтересовался он в свою очередь.
— Я даже не предполагал, что он такой роскошный.
— Бывают и получше. В «Кантри», например, есть площадка для гольфа, несколько теннисных кортов и великолепный бассейн.
Сделав бармену знак подлить, Коул продолжал:
— Кормят в клубах гораздо лучше и куда дешевле, чем в ресторанах. Все самого высшего качества. Только, знаете, все это… В английском нет подходящего слова. Кажется, по-французски в таких случаях говорят ernmerdant [8] , да?
8
занудно (франц.)
Забавный народ! Навязали себе жесткие правила и старательно следуют им каждый час, каждый день, каждую неделю — всю жизнь.
Интересно, они все испытывают желание время от времени вырываться из-под гнета этих правил?
Много позже, перед самым закрытием, Коул, уже изрядно выпивший и не такой агрессивный, как обычно, начал вдруг изливаться перед Мегрэ.
— Знаете, Джулиус, как бы там ни шли дела на свете, человеку необходим определенный жизненный стандарт. И вот у человека есть уютный дом, набитый всевозможной электрической техникой, роскошный автомобиль, прекрасно одетая жена, которая дарит ему отличных детишек и заботится о них. Он ходит в свою церковь и в свой клуб. Зарабатывает деньги и вкалывает, чтобы в будущем году заработать еще больше. Разве во всем мире не так?
— У вас, пожалуй, это наиболее законченно.
— Потому что мы самые богатые. У нас даже бедняки имеют машины. Чуть ли не у каждого негра, который собирает хлопок, есть старый автомобиль. Мы почти уничтожили нищету. Мы — великая нация, Джулиус!
Мегрэ согласился — и не только из вежливости:
— Убежден в этом.
— Но изредка бывают такие моменты, когда кажется, что уютный дом, улыбающаяся жена, чистенькие детишки, клуб, контора, счет в банке — это еще не все. У вас там такое случается с людьми?
— Думаю, такое случается с каждым человеком.
— Тогда, Джулиус, дарю вам рецепт, который у нас знают и используют миллионы. Нужно зайти в бар, безразлично какой — они все одинаковы. Бармен обратится к вам по имени. Возможно, назовет и чужим именем, если не знает вас, но это не имеет значения. Потом поставит перед вами стакан, и всякий раз, как стакан опустеет, вы будете делать знак.
Через некоторое время кто-нибудь незнакомый хлопнет вас по плечу и начнет рассказывать о себе. Скорей всего покажет фото жены и малышей, а кончит признанием, что он страшная свинья.
А может быть и так: вы не понравитесь какому-нибудь типу, меланхолически накачивающемуся виски, и он безо всякой видимой причины врежет вам по физиономии.
Но это пустяки. Все равно все кончится тем, что в час ночи вас выставят за дверь, потому что таков закон, а закон не перескочишь.
Вы постараетесь вернуться домой, не сшибив по дороге ни одного уличного фонаря, иначе вам грозит отсидка за управление машиной в нетрезвом состоянии.
А утром — маленькая голубая бутылочка (вы с ней уже познакомились). После нее небольшая отрыжка, отдающая виски. Горячая ванна, холодный душ — и мир снова свеж и чист. Улицы хорошо убраны, машина катит бесшумно, в конторе кондиционированный воздух. И жизнь, Джулиус, прекрасна!
Мегрэ глянул в угол, где стоял музыкальный автомат: обе пары смотрели на них.
Итак, жизнь прекрасна, а Бесси мертва!
Глава 8
Выступление негра
Все пятеро в голубой арестантской форме уже стояли на галерее второго этажа. От частых стирок ткань их одежды полиняла и стала такой же бледно-синей, как мясо сардинок или чистое утреннее небо.
В тупичке, где была тень, еще сохранилось воспоминание о ночной предрассветной прохладе, но стоило пересечь границу тени, и сразу же сверкающая волна зноя обжигала кожу.
Скоро, когда солнце поднимется по небу чуть выше, один из пятерых, возможно, будет обвинен в убийстве или в доведении до смерти.
Интересно, думают они об этом? Те из них, кто убежден в своей невиновности, пытаются угадать имя убийцы? А может быть, даже знают его, но молчат из чувства товарищества или корпоративности?
Поразительна их отчужденность друг от друга!
Они служат на одной базе, в одной части. Вместе выходили в город, вместе пили, вместе развлекались. Звали друг друга по имени.
Но с самого начала расследования между ними воздвиглись незримые стены; сейчас кажется, что они незнакомы между собой.
Обыкновенно они старались не смотреть друг на друга, но если это случалось, взгляды у них были тяжелые, жесткие, исполненные подозрительности и злобы.
Им приходилось сидеть бок о бок, касаясь друг друга, но контакта от этого не возникало.
Однако между этими людьми существовали связи; Мегрэ с первого дня догадывался о них, а сейчас даже начал понимать.
К примеру, они четко делились на две группы — не только после службы, но и в казарме.