Механическая птица
Шрифт:
— Последние полгода я не раз общался с жертвами червя. Некоторых ты брал под контроль и отпускал прямо у меня на глазах. Но никогда еще я не видел, чтобы это делалось так чисто и аккуратно. Минуту назад Крессия была здесь, со мной. Но теперь это ты. Честно говоря, сперва я даже не понял. Однако…
Я поднял руки, закрытые рукавами рубашки.
— Откуда бы Крессия могла узнать, что я зажег лишь татуировку дыхания?
Даже сейчас я не был до конца уверен. Возможно, она слышала о моей татуировке от Фериус или Нифении, пока я торчал
Улыбка… очень легкая. Сдержанная. Так учат улыбаться джен-теп.
Ой.
Я встал со стула и достал маленький поднос с инструментами и металлическими чернилами, которые забрал у Дексана Видериса. На трех маленьких жаровнях растопил сплавы. Рядом с каждым сосудом положил стерилизованную стальную иглу. Оставалось лишь сотворить нужные заклинания, а затем лечение, которое для Крессии будет похоже на пытку. Она откинула голову назад, глядя в потолок, словно ей наскучило смотреть на мои приготовления.
— Уходи, Келлен. Ты опоздал. Девушка наша.
Я окунул иглу в расплавленную медь. Первый шаг — противодействие заклинанию, которое делало червя невидимым. Для этого игла вдавливалась в кожу вокруг глазницы, пока не появятся черные отметины. Не перестараться бы… Один шаг зараз.
— Беги, несчастный меткий маг. Этот человек для тебя потерян.
Я уже сталкивался с этим раньше, но до сих пор не мог отделаться от жуткого чувства, что общение с магом через тело другого человека делало меня вроде как сообщником. Я занервничал, и руки задрожали.
— Это тебе лучше бы убрать свои нити, пока можешь. Я отлично понимаю, что к чему. Через несколько минут ты…
— Через несколько минут девушка будет мертва.
Я застыл.
«Это уловка! Он пытается напугать тебя».
— Ты лжешь! — закричал я.
На губах Крессии появилась самодовольная ухмылка.
— Что до лжи, тут у тебя большой опыт, Келлен из дома Ке. Даже Крессия это знает. Давай сыграем в игру? Я скажу тебе три вещи. Две будут ложью, а одна — правдой. Тебе всего-то и нужно — распознать правду. Тогда конец игре.
Я приблизил иглу к лицу Крессии, пытаясь заставить голос замолчать.
— Жаль. Знаешь, ты и в самом деле ей нравился? Не в этом смысле, конечно. Но думаю, в один прекрасный день вы могли бы стать хорошими друзьями. Если бы ты не убил ее.
Я заколебался… А потом отступил.
— Говори свою ложь.
— Очень мудро. Утверждение первое: Келлен, сын Ке-хеопса — истинный маг джен-теп.
Ну, это уж наверняка ложь.
— Утверждение второе: ты — верный сын дома Ке.
Эх, если бы! Очень сомнительно, что это правда.
— В самом деле? Оба — ложь? Ну, тогда у нас остается только третье утверждение: девушка теперь наша. Полностью. Целиком. Может, ты пару раз и помешал нам сделать выгодное капиталовложение, но теперь все иначе. Этот образец будет расти и развиваться, а мы — получать прибыль.
— Хм. Я думал, ты собирался солгать только дважды.
Улыбка на лице Крессии стала еще шире. Сделалась почти скабрезной. И в этот миг я понял, что совершил ошибку. Они хотели, чтобы я бросил им вызов! Так они могли доказать, что не в моих силах ей помочь.
— Нет, стой! Я верю…
— Слишком поздно, — сказал голос.
Глава 26
ТРЕТЬЯ ЛОЖЬ
Радужки глаз Крессии начали темнеть. Прежде карие — теперь ее глаза мало-помалу становились черными. Как обсидиан. Она закричала. Черные слезы, жирные, как масло, стекали по ее щекам и, капая с лица, превращались в темный туман. Я отложил иглу с медной окантовкой и взял вторую. Окунул ее в расплавленное серебро. Этот металл применялся для извлечения червя. Но, когда я подошел поближе, черный туман ошпарил легкие, и я неудержимо закашлялся. На щеках Крессии появились следы ожогов. Девушка дрожала, словно в агонии, но перестала кричать.
— Когда червь полностью… поселится в своем новом доме… — голос был спокойным и размеренным, хотя Крессию била крупная дрожь, — он начнет пожирать своего хозяина. При этом у него появляются некоторые… удивительные способности.
— Прекрати! Я верю. Я не буду пытаться удалить червя!
Рот Крессии широко раскрылся, из него полезли маслянистые черные щупальца, тянувшиеся ко мне. Я отшатнулся, пытаясь увернуться от них. Отбросив иглу, я схватился за мешочки с порошками, спрятанные в поясе.
— Продолжай, — сказал голос. Теперь он говорил невнятно, точно пьяный. Черные щупальца, забившие рот, мешали четко произносить слова.
Глаза Крессии блестели. Комната мало-помалу наполнялась удушливым темным туманом. Еще пара секунд, и мне придется бежать отсюда, оставив Крессию одну.
— Прошу! Просто скажи: что тебе надо?
Я снова закашлялся. Двери в мастерскую распахнулись. Вошла Джануча, а за ней мужчина — должно быть, ровесник моего отца, но стройный и чисто выбритый.
— Крессия! Что ты с ней сделал?!
— О, чудесно. Вот и папа пожаловал.
Дрожь, сотрясающая тело Крессии, усилилась. Черные щупальца, торчавшие изо рта, извивались в воздухе, будто танцуя.
— Черт побери! Прекрати! — выкрикнул мужчина, схватив меня за руку. Он был на удивление сильным.
— Алтарист, это делает не мальчик, — сказала Джануча.
Она вела себя совсем иначе, чем ее муж. Изобретательница огляделась по сторонам, посмотрела на темный туман, черные слезы на щеках дочери, инструменты и жидкие металлы, предназначенные для изгнания червя. Она выглядела отрешенной и бесстрастной, пытаясь использовать холодный ум, чтобы найти путь к спасению своего ребенка.