Механическая птица
Шрифт:
Я открыл их и понял, что мир передо мной словно бы раскололся надвое. Левым глазом я по-прежнему видел дюну, и горы в отдалении, и Фериус, застывшую в ожидании, и обеспокоенного Рейчиса. Правый же глаз заглядывал в самое сердце песчаной бури…
— Келлен, ты в порядке? — спросил белкокот. — У тебя один глаз словно бельмом затянуло. — На морде Рейчиса появилось брезгливое выражение. — Пожалуй, я расхотел его есть.
Не обращая на него внимания, я сосредоточился на видениях, которые показывала мне сасуцеи. Шторм бушевал вокруг меня, кидая в лицо песок и пыль, хотя я не мог этого почувствовать. То, что я
— Они почти догнали его, — сказал я вслух. — А зверь — гиена — упал и больше не движется.
— Хорошо, — пробормотал Рейчис. — Надеюсь, мерзкая тварь сдохла.
Белкокошки не только не сентиментальны. Сочувствия от них тоже не дождешься.
Я прикрыл левый глаз, чтобы полностью сосредоточиться на видении, разворачивающемся передо мной.
— Маг пытается поднять гиену, но враги слишком близко. Они начинают… постойте-ка… Он что-то кидает в них.
Я в изумлении наблюдал, как под ноги барабескам упала деревянная коробочка — маленькая, не больше моей ладони. В тот миг, когда коробка коснулась земли, она открылась, и из нее вырвалось яростное пламя, ударив во все стороны разом.
— Что там? — спросила Фериус. — Какое-то оружие?
«Плененный огонь, — подумал я. — Маг, должно быть, творец амулетов».
Рейчис толкнул меня головой.
— Ну, что там?
— Он творец амулетов. Это… ну…
Как объяснить аргоси и белкокоту хитрые сложносочиненные связи между магическими дисциплинами?
— Ну как-то так: настоящий маг может творить заклятия по своей воле. Через татуировки он создает связь с сырой магией и колдует, пока в узорах остается энергия. Меткий маг вроде меня способен использовать лишь малую толику магии, так что мне приходится сочетать ее с другими средствами. А творец амулетов не создает заклинания как таковые, он привязывает их к каким-то предметам. Некоторые заколдованные вещи очень просты — например, замки с сигнализацией или волшебные фонари; они не требуют много магии, а работать могут долгие месяцы или даже годы. Но есть и более сложные…
— Вроде долбаной молнии из ниоткуда? — перебил Рейчис.
— Именно. Чтобы «привязать» бурю, нужно потратить много времени и сил, а использовать ее можно лишь единожды, и она вряд ли продолжится больше часа.
Укол боли в правом глазу дал понять, что сасуцеи требует снова сосредоточиться на видении.
— Плененный огонь не сработал. Барабески схватили мага. Трое связывают его, но… — Я осекся, не вполне понимая, что там происходит.
— Ну? — подстегнула меня Фериус.
Я опять сосредоточился, силясь рассмотреть детали.
— Но его связывают как-то странно. Привязали веревки к лодыжкам и запястьям, а потом эти же веревки связали друг с другом. Так, что руки и ноги раскинуты в стороны, а веревки как бы образуют круг, обводящий мага…
— Ритуал обречения, — мрачно прокомментировала Фериус. — Барабески проводят его, чтобы очистить землю от кощунства, совершенного безбожником.
— Как? — спросил я.
— Медленно. И кроваво. — Голос Фериус звучал тихо и хрипло. А потом я услышал шорох песка под ее ногами. — Надо что-то с этим сделать.
Я открыл левый глаз и увидел, что Фериус куда-то направилась. Только вот она шла не в ту сторону.
— Безумная аргоси идет прямиком в бурю? — спросил Рейчис.
— Стой! — крикнул я Фериус. — Ты же сказала, что эти правоверные опасны!
— Именно так, малыш, — отозвалась она, не замедляя шага. — А я потом припомнила, что говорил ты.
— Я? А что я…
Фериус притормозила. Застегнула плащ и надвинула шляпу на глаза, защищая лицо от ветра и песка.
— Уже забыл? Ты говорил: почему никто не поможет нам вместо того, чтобы пытаться убить. Знаешь, это работает в обе стороны.
— Ты шутишь? Хочешь, чтобы мы рисковали жизнями из-за той моей дурацкой идеи?
Фериус смерила меня взглядом. На губах ее играла усмешка, но в глазах плескалась тревога.
— Похоже, у тебя в голове полно дурацких идей, малыш.
Она отвернулась и продолжила свой путь — в ту сторону, где неистово бушевала песчаная буря, предоставив мне и Рейчису решать самим, пойти ли за ней или бросить на верную смерть.
Я поплелся следом за Фериус. За спиной Рейчис орал, угрожал и предлагал не рассчитывать на него, когда меня будут казнить.
«О, предки, — безмолвно молился я. — Когда я возрожусь в следующей жизни, позвольте мне вспомнить одну мысль из этой: встретив аргоси, поворачивайся и беги прочь как можно быстрее».
Глава 4
ВЕЖЛИВАЯ БЕСЕДА
Несмотря на слепящий глаза яростный ветер и летящий в лицо песок, нам не пришлось долго искать правоверных берабесков. Каким-то чудом мы даже сумели заметить их раньше, чем они нас. Теперь нужно было просто вести себя тихо, пока не придумаем, как вызволить мага…
— Отличная погодка! — весело сказала Фериус, тем самым начисто лишив нас преимущества. — Самое то, что нужно для пикника и приятной беседы.
У Фериус Перфекс множество дурных привычек. Я так до сих пор и не смог понять, являются ли они неотъемлемой частью пути аргоси или же Фериус просто обладает очень своеобразным чувством юмора. Но так или иначе объявлять четверым берабескам о нашем присутствии, чтобы предложить им приятную беседу, было кошмарной идеей.
— А я знал, что так будет, — проворчал Рейчис. Обменявшись парой коротких реплик, берабески единогласно решили отказаться от нашего приглашения на чай и беседу. А еще они быстро сориентировались в ситуации. Двое поволокли неподвижного мага в глубь бури, а еще двое направились к нам.
Фериус вздохнула.
— Никто в наше время не готов просто поговорить и спокойно обсудить ситуацию.
— Спасибо за это всем богам, — буркнул Рейчис, отряхиваясь.
Его шерсть снова приобрела коричневый отлив. Очень удобно: среди бури белкокота почти не было видно. Однако маленький брюзга имел самомнение размером с полконтинента, а потому сделал свои полосы темно-красными, дабы показать, что он тоже не лыком шит.
— Ну, идите сюда, голокожие!
Двое охотников не заставили долго себя упрашивать. Широкоплечая женщина, приближаясь, вынула из ножен меч. На конце изогнутого трехфутового лезвия поблескивал острый крюк.