Механическая птица
Шрифт:
— Ну, разве вы не милейшая парочка?
Я поднял взгляд. Фериус стояла над нами. Не знаю, как ей удается вот так подкрадываться, но, надеюсь, когда-нибудь она и меня научит.
— Вставай, — сказала она, протягивая мне руку.
Я застонал от боли в спине, в бедре, в… ну, везде на самом деле.
— Эти раны надо обработать. — Она опустилась на колени, чтобы осмотреть Рейчиса. — А белкокоту хорошо бы зашить лапу.
Рейчис зарычал на нее.
— Скажи аргоси, что, если она попытается меня зашить, я ее…
Фериус не то чтобы его перебила —
— Положи мелкого в переноску и ступай назад тем же путем, которым мы пришли, — сказала она и направилась в сторону бури.
— Стой. А ты куда?
— Там еще двое правоверных, и у них маг. Не очень-то это хорошо — позволить им убить несчастного дурачка лишь потому, что его приняли за тебя.
Фериус прихрамывала на одну ногу, а правая рука безжизненно висела вдоль тела. Ее плащ был весь в прорехах, а на рубашке проступали алые пятна. Я вспомнил, что она говорила о яде, которым правоверные покрывают лезвия мечей.
— Что будем делать? — спросил я Рейчиса, но бедный маленький брюзга лежал без сознания.
Я снял рубашку, сделал из нее подобие переноски, как мог аккуратно положил в нее Рейчиса и повесил на шею. Я посмотрел вперед. Следы Фериус уже почти замело песком. Мы оба едва выжили, имея лишь по одному врагу. Фериус была изранена. Как же она собиралась в одиночку драться с двумя противниками?
— Кто бы ты ни был! — пробормотал я себе под нос, бредя следом за Фериус и думая об идиоте — творце амулетов, втянувшем нас в эту переделку. — Кем бы ты ни был, в следующий раз выдавай себя за кого-нибудь другого.
Глава 7
СОМНЕНИЕ
Вышеупомянутый идиот был все еще связан и лежал в странном круге из переплетенных веревок. Двое оставшихся правоверных берабесков громко и с воодушевлением пели молитвы, время от времени широкими жестами указывая на свою неподвижную жертву. Гиена лежала рядом. Она отчаянно грызла стягивающие ее путы, издавая жалобный вой — звук, который пронимал меня до печенок.
Вокруг бушевал ветер, но на этом маленьком пятачке воздух был неподвижен и тих. Мы оказались в самом сердце бури.
Я догнал Фериус в тот момент, когда она громко объявила о своем присутствии.
— Эй, ребята, не пора ли заканчивать вечеринку?
Просто отлично! Она опять не стала от них прятаться. Довольно необычно для Фериус. Но что удивило меня еще больше — неприкрытая ярость в ее голосе. Возможно, это было как-то связано с гексагоном, нарисованном на песке вокруг неподвижного мага, и металлическими шипами, помещенными на каждую из вершин. Шипами, которые — вероятно — правоверные скоро воткнут в человеческое тело. Я припомнил, что мне доводилось читать о религиозных практиках берабесков (или «безумных зверствах», как называла их моя мать). Странная все-таки культура — она не приемлет магию и вместе с тем во многом строится на эзотерических ритуалах.
Двое правоверных обернулись. Один вытащил меч, второй протянул напарнику руки, чтобы тот оцарапал их, и появились кровавые полосы, необходимые для щита.
— Вы победили наших собратьев, — сказал берабеск с окровавленными руками, обернувшись и коротко поклонившись нам. — Ваши таланты достойны восхищения.
Я ожидал от Фериус какого-нибудь ехидного ответа, но она снова заговорила с пафосом:
— Таланты, не знающие истины, — это скверна.
Фраза показалась мне нелепой, но на берабеска она, похоже, произвела впечатление.
— Как всегда! Аргоси говорят вроде бы мудро, но дорого ли стоит мудрость без веры?
— А дорого ли стоит твоя вера, глубокоуважаемый?
Это последнее слово она произнесла с оттенком презрения. Я уже говорил, что Фериус любит раздражать людей без повода?.. Второй берабеск, помахивающий своим изогнутым казханом, оскорбился.
— То, что мы делаем — свято. Это воля Бога. Ты будешь насмехаться над ним?
— Сейчас я буду насмехаться над тобой, брат.
— Довольно, — сказал окровавленный берабеск своему напарнику. — Аргоси пытается тянуть время в надежде, что какие-нибудь счастливые обстоятельства помогут ей достичь цели. Давай закончим ритуал, а потом разберемся с язычниками.
В руках Фериус появилась стальная карта, поблескивающая в тусклом свете дня.
— Испытать твою веру очень просто, — сказала она.
Берабеск улыбнулся.
— Если ты желаешь испытывать нашу веру, то ты просто глупа. — Он резко свел вместе предплечья, и снова я увидел мерцание в воздухе. — Само наше служение защищает нас.
— О да, — отозвалась Фериус и прибавила почти рассеянно: — Именно в этом ваша проблема.
Мечник сделал шаг вперед.
— Я покончу с этой болтовней!
— Стой, глупец, — сказал второй. — Она пытается выманить тебя из щита, чтобы напасть.
Фериус кивнула и сказала мне:
— Малыш, когда этот болван подойдет к нам — а он подойдет, — я хочу, чтобы ты как следует отоварил его заклинанием.
Я сунул руки в мешочки и достал по щепотке порошков, красного и черного. Рейчис мутным взглядом посмотрел на меня из импровизированной переноски.
— Что происходит? Много я пропустил? — Он взглянул на окружающую действительность. — О нет! Опять говорильня. — Белкокот опустил голову и закрыл глаза. — Разбуди меня, когда начнется что-нибудь интересное.
— Так это и есть твое «испытание»? — спросил берабеск с мечом. — Нас подстрекают к безрассудным действиям? Мы — правоверные. Мы были искушены в философии и самоотречении еще прежде, чем научились читать. Наша вера — не какая-то примитивная религия, как думают некоторые. Она очень сложна, но позволяет постичь Вселенную. А еще она работает. Вы всерьез полагаете, что нас можно так легко заманить в ловушку?
— Не-а. — Фериус продемонстрировала свою стальную карту. — Предлагаю простое состязание. В течение минуты я кину это в вас. Если я сумею кого-то поранить, вы освободите творца амулетов и мы пойдем своей дорогой. Если не сумею — сможете пустить кровь еще троим безбожникам. Это порадует ваше божество.