Механический Зверь. Часть 6, Тот, кто сражается с чудовищами
Шрифт:
Хотя, конечно, нельзя сказать, чтобы в Кетании было так уж опасно. Конечно, дело было в его статусе “посла человечества” и приставленных к нему охранниках/надзирателях, но все равно, столица государства рыболюдей производила невероятное впечатление.
Огромный купол, высотой больше трех километров, был словно те земные игрушки — стеклянные шарики со снегом и фигурками внутри, которые, если потрясти, поднималась маленькая метель. Однако китон, так назывались все подобные купола, вместо игрушечных Дедов Морозов и островков с пальмами занимали сотни и тысячи сооружений, со стороны больше похожие на огромный муравейник, стенки которого сняли и заменили прозрачными панелями для лучшего обзора. Многоярусная конструкция с перекрытиями из все того же стеклоподобного воздуха, что и внешний купол, словно родилась из книжек научной фантастики. Футуристичная, насколько
Как и любая столица, Кетания притягивала рабочих, торговцев, ученых и магов со всей страны. Можно было удивиться, неужели всего шести километров диаметра хватало для комфортного проживания нескольких миллионов тиреев? Однако, когда в дело вступала еще и высота, добавляющая городу третье направление для роста, общая площадь застройки увеличивалась в сотни раз и столица рыболюдей, если каждый из ярусов разместить на общей плоскости, была больше многих земных мегаполисов.
Именно это поражало Лаза больше всего. Интуитивно это еще можно было понять, но разум просто отказывался признавать, насколько это место было выгоднее со всех точек зрения, по сравнению с человеческими городами. Всего три километра радиуса означали, что не нужны никакие средства передвижения, из пункта А в пункт Б любой тирей мог доплыть своими силами меньше чем за полчаса. Никаких пробок, потому что не было привычных людям дорог, ведь каждый мог плыть совершенно по любой траектории. Конечно, были определены некоторые максимально удобные пути между разными слоями, но двигаться вне их никто не запрещал. Логистика была выведена на совершенно иной уровень, недоступный не только людям Люпса, но и обитателям Земли. Хотя. Лазу хотелось надеяться, что за почти тридцать лет, прошедших с его смерти, земляне все-таки продвинулись в этих вопросах, хоть немного.
Конечно, ключевым фактором было вовсе не тотальное превосходство тиреев над людьми. Да, их магия ушла вперед и в целом их общество было старше человеческого, но главным, почему Кетания стала таким шедевром инженерии и логистики, была вода. Жизнь в воде, бесспорно, имела огромное количество плюсов, от возможности плыть в любом направлении до отсутствия резких перепадов температур и изменения погоды. Под куполом китона вечно была примерно одна и та же температура, в течение года меняясь лишь на несколько градусов, тут не было ветров, докучливой пыли, столкновения в воде, если и происходили (спецтранспорт вроде скорой помощи тут все-таки имелся), были куда плавнее и безопаснее и так далее и тому подобное.
Бесспорно, жизнь в воде была комфортнее существования на суше. Но все равно именно суша стала в итоге основным местом обитания рыболюдей. Китоны были лишь крошечными пузырьками на карте Яссании, все остальные территории были подвержены всем тем же некомфортным изменениям, что и на Люпсе. И человек был приспособлен к этим изменениям куда лучше тиреев.
Как выяснил Лаз, продираясь сквозь тексты исторических трактатов, рыболюди не захватили и даже не попытались высадиться на Люпс по трем основным причинам.
Во-первых, религия. Местная церковь, более влиятельная и могущественная, чем даже земное христианство, сказала, что Божественный океан, он же Море Чудовищ, нельзя пересекать без крайней необходимости, чтобы не тревожить Морского Бога и это правило стало аксиомой на многие десятилетия и даже века.
Во-вторых, отщепенцы. Конгломерат небольших государств, созданный теми, кому не нравилось слишком тоталитарное и жесткое правление Большой и Малой Сфер, желавших и желающих до сих пор так или иначе участвовать едва ли не в каждом аспекте жизни граждан Кетании. Прочно обосновавшиеся в глубине континента благодаря тем же китонам, отщепенцы, тем не менее, не захотели жить в мире, просто оставив свое прошлое в покое. Отчасти из-за старых обид, отчасти из-за Божественного океана, игравшего в жизни рыболюдей примерно ту же роль, что в жизни верующих Земли играли Рим или Мекка. В результате чего война Кетании с отщепенцами, которые сами себя называли Объединенными, пусть довольно вяло, но длилась уже многие столетия. Отщепенцы хотели часть прибрежных земель Божественного океана, полностью занятых Кетанией. Кетания, в свою очередь, требовала подчинения в обмен на возможность
Но, пожалуй, самым большим препятствием для тиреев был воздух. Даже необитаемые земли Яссании они осваивали с большим трудом, ведь, даже чтобы установить китон, опорную точку, нужно было расчистить и подготовить местность. Ладно, небольшой купол, несколько десятков метров в диаметре, с такой задачей справится парочка магов. Но для постройки китона радиусом в пару сотен метров уже нужны очень серьезные подготовительные работы, что уж говорить о постройке типа столицы. Если добавить к этому недружелюбно настроенных аборигенов, обладающих к тому же собственной магией, картина выходила не слишком радужной.
Отчасти именно поэтому даже после смерти святой девы войну с человечеством продолжали откладывать. Да, тиреи имели огромное преимущество в военной мощи, могли уничтожать человеческие деревни и даже города без особого труда. Однако война, настоящая война – это не только уничтожение. Прийти и разрушить легко, но, если не закрепиться на этой земле, рано или поздно тебя ждет крах. Тиреи это прекрасно понимали, наверное, лучше, чем большинство земных стратегов, ведь они вели позиционную войну с самой природой уже много столетий.
Не все из этого было написано в тех книгах, что Лазу давали читать, многое пришлось додумывать и домысливать. Однако главный вывод, что он сделал, заключался совсем в другом. Он сам, а точнее та магия, которой он владеет, представляет для тиреев ценность в разы большую, чем он мог даже предполагать.
Магия трансформации, возможность не просто придать телу иную форму, но и совершенно иные свойства, для плохо приспособленных к суше рыболюдей была Священным Граалем. Нужно было изменить совсем немного: снизить чувствительность кожи к прямому солнечному свету, повысить возможности довольно слабых легких, приученных к дыханию растворенным в воде кислородом, убрать эффекты пересыхания слизистых оболочек, глаз и жабр – и вот, рыбочеловек становится, фактически, человеком. Способным не только жить на суше, но и работать, и сражаться. Конечно, Лаз понимал, что все работает немного сложнее, но любые сложности меркли по сравнению с той выгодой, что могли дать трансформации тиреям.
А значит в грядущих переговорах с рыболюдьми он получал невероятный козырь себе в рукав, вместе с огромной опасностью того, что разговаривать с ним никто не станет и скорее его решат просто поймать и препарировать. Что же, в последнем случае он уже знал, чем ответит.
Для человеческого глаза тиреи мало чем отличались друг от друга. Даже женщин от мужчин отличить с первого взгляда было проблематично, ведь у этой расы не было ни волос, ни бород, а поскольку они не были млекопитающими, грудь у женщин также ничем не отличалась от мужской. Единственным более-менее заметным отличием было телосложение, мужчины все-таки были более крепко сбиты, шире в плечах и в среднем выше, но и это было довольно условным показателем, все-таки комплекции у всех разные и можно было встретить как субтильного мужчину, так и довольно могучего телосложения женщину.
Тем не менее, за почти месяц в Кетании Лаз научился почти безошибочно определять не только пол собеседника, но даже возраст, хотя тут все было еще сложнее. И сейчас, стоя, по странной иронии, снова посередине между девятью представителями Малой Сферы, он старался как можно лучше запомнить и понять внешность каждого из них.
Женщина-тирей в совете была только одна, невысокая и очень стройная, спутать с мужчиной ее было невозможно. звали ее Игранта и она была одним из трех магов совета, это Лаз узнал от Магука, охотно поведавшего своему ученику часть информации о Малой Сфере. Определенные признаки: яркость узоров, прозрачность внутреннего века, защищавшего глаза рыболюдей от разного мелкого мусора в воде, ширина перепонок на пальцах – все это говорило о том, что она была среднего возраста, может лет сорок — сорок пять, максимум пятьдесят. Но вот сами узоры, их сложность и витиеватость — один из лучших показателей возраста, были настолько тонки и запутаны, что даже Лазу с его превосходящим человеческое зрением, было сложно разглядеть отдельные линии. А это означало, что этой женщине была не просто старой, а невероятно древней, как Чабу А’Маку или даже Фауст. Бесспорно, она была магом, причем очень и очень сильным, что полностью подтверждало слова его учителя.