Механический Зверь. Монстр внутри
Шрифт:
Еще неделю назад он бы дал себя усыпить, но недавно Лаз дал себе обещание, что будет больше времени проводить бодрствуя. Ему столько всего нужно было узнать об этом мире! Так что он решил: нужно показать родителям, что их сын растет, причем куда быстрее, чем это должно быть. Чтобы они наконец перестали читать ему глупые сказки. Естественно он не рассчитывал на книги по механике или биологии, но эту белиберду он уже слушать не мог. Если он покажет, что умен не по годам, то ему тоже назначат репетитора, как старшей сестре. Так что он собрал волю в свой маленький кулачок, прогнал сон и откинул одеяльце.
– «Ну куда ты собрался,
– «Мама».
– Лаз долго этому тренировался, пока никого не было рядом. Если бы он сказал “Мама” не в четыре месяца, а в два, то это вызвало бы не восторг, а страх. Этот мир, не смотря на невероятные технологии, в большинстве других отношений был средневековым. А значит люди были очень суеверны. Но даже так, подобной реакции он не ожидал. Его мама выронила из рук книгу и уставилась на него ошарашенным взглядом. Решив, что нужно закреплять результат, он повторил: «Мама».
На следующую минуту он почти оглох от воплей восторга. На крик прибежали две горничные, которые услышав радостную новость, присоединились к своей госпоже. Теперь они визжали втроем, чем поставили на уши весь особняк. На такое бурное проявление эмоций сбежались все, кто еще не успел выйти на улицу. Мгновенно в комнате стало тесно от переполнявших ее людей. Все наперебой поздравляли маму, дедушек, бабушек и отца, который прибежал из ванной комнаты с помазком в руке и лицом в белой пене.
– «Тихо!» - Гаркнул во весь голос дедушка Лаза, мамин папа, четвертый встреченный им в этом мире человек. В молодости Барналь Кинтор был военным офицером, а сейчас работал инструктором рукопашного боя в одной из академий, так что голос у него был хорошо поставлен. В детской мгновенно воцарилась полнейшая тишина.
– «Ну-ка, внучек, давай-ка еще раз!» - Пробасил дед, наклоняясь над кроваткой. Лазарь решил продолжить свое выступление.
– «Деда».
– В комнате вспыхнул новый вулкан из криков и воплей. Теперь уже даже счастливый дедушка Барналь присоединился к общему гомону. Сквозь ноги взрослых протолкалась Ланирис, непонимающая что тут происходит. Подойдя к кроватке, она подергала папу за штанину и потребовала объяснений. На что довольный отец расхохотался, подхватил дочку на руки и рассказал, что ее братик сказал свои первые слова, и знает не только “Мама”, но и как называется на самом деле человек-центрифуга. На что девочка надулась и ответила, что хочет, чтобы братик и ее тоже знал. Отец не стал ей возражать, а просто поднес к кроватке, с лежавшим в ней виновником переполоха.
‘Нужно их добить’, - подумал Лаз.
– «Папа. Лани».
– Ближайшие сутки весь дом не спал.
*** *** *** *** ***
– «Прошу, не надо больше!»
– «Хозяин сказал пытать, значит буду пытать».
– «Ну мы же с тобой умные люди, если ты не будешь меня трогать, то об этом никто не узнает, а ты отдохнешь».
– «Хозяин сказал пытать, значит надо пытать!»
– «Что-же с тобою так сложно? Нет, не надо! Ааа!»
– «Тебе больно?»
– «Конечно мне больно, идиот! Нет, стой, подожди! Мама!»
– «Это тебе за то, что назвал
– «Подожди. Ты можешь сказать хозяину, что у меня есть важная информация о большом сокровище?»
– «Сокровище? Хозяин будет рад узнать про сокровище!»
Глава 3. День рождения, подарки и долгожданный учитель.
Лазарь открыл глаза и усмехнулся. Он этого так долго ждал! Сегодня был его первый день рождения. Он откинул одеяло и слез с кровати. Ходил он уже неплохо, но, когда пытался пробежаться, неуклюжая детская моторика каждый раз заплетала ему ноги. Потратив уйму усилий, он надел малюсенький камзольчик, такие же маленькие бриджи и совсем уж миниатюрные туфли. Теперь он стал похож на маленького аристократа времен появления Российской Империи. Какая эта одежда все-таки неудобная. И как только Петр I такое носил каждый день? Лаз поблагодарил бога, что в его мире такой наряд полагался только на светские мероприятия и большие праздники, вроде сегодняшнего.
На лестнице послышались мягкие шаги. Его личный слуга, парень лет шестнадцати по имени Гальс заглянул в комнату и увидев, что его хозяин уже не только проснулся, но и оделся, закатил глаза к потолку:
– «Молодой мастер, ну сколько вам раз повторять? Господ одевают слуги! Если ваша матушка узнает, что вы одеваетесь сами, мне будет страшный нагоняй».
– Это было правдой, Лаз был внуком барона, а потому ему полагался целый штат прислуги, выполняющей для него любую работу. Специально по просьбе своего сына-вундеркинда его родители уменьшили эту толпу до одного человека. Однако двадцать с хвостиком лет привычек сложно перешибить несколькими месяцами. Семен Лебедев где-то внутри его разума яростно сопротивлялся самому факту того, что его будет одевать кто-то другой. И в данном вопросе Лазарь был с ним полностью солидарен. Как он будет жить самостоятельно, если даже в такой мелочи как одевание ему будет кто-то помогать?
– «Я уже много раз говорил и снова скажу. Я буду одеваться, умываться, чистить зубы и кушать сам!» - Лазарь рассерженно топнул ножкой. Пока ему всего год лучше будет делать вид, что это обычный каприз. Взрослые над этим только посмеются. А со временем привыкнут, и это уже не будет казаться странным. Гальс снова возвел очи горе. Затем покачал головой и уже явно решил продолжить спор, но вдруг замолчал и почесал затылок. Судя по тому, что через несколько секунд он улыбнулся и позвал Лаза в ванную, слуга вспомнил об именинах молодого господина и решил не спорить с ним в такой день. Закончив утренние процедуры, они вдвоем спустились вниз, где их уже ждали все домочадцы.
– «С днем рожденья, Лазарис!» - Стройный хор голосов, из которого явно выделялся громовой бас дедушки Барналя, потряс здание. Прямо перед ним стояла его мама с большим тортом в руках, на котором по местной традиции был глазурью нарисован портрет именинника. Это явно было хлопотнее и дороже свечек, но выглядело куда эффектнее.
– «Поздравляю, дорогой».
– Это уже сказала одна только мама. В его прошлой жизни свою маму он ни разу не видел, так как она умерла при родах. И несмотря на то, что его отец был очень хорошим и любящим, ему всегда не хватало материнской заботы. Так что сейчас в сердце он чувствовал безграничное тепло. Подойдя к присевшей на колени маме, он обнял ее за шею и поцеловал в щеку. Все присутствующие громко рассмеялись.