"Механическое стаккато"
Шрифт:
– Ну, не так быстро. Для этого нам понадобится как минимум война. Знаешь, что в период войны наука делает скачок вперед?
– его голос исказился, стал металлическим, с шумами, как бывает, когда плохая связь по телефону. Бернардт надел небольшой нагрудник, спрятав лямки под полы сюртука, туда уходили трубки, и на нагруднике нервно прыгали стрелки датчиков.
– Как ты себя чувствуешь после операции? Я уверен, что отлично сделал, да и осмотры говорят, что все хорошо заживает, но...
– Я не знаю, - Бекка пожала плечами.
– Я еще не совсем отошла от всего, поэтому не могу трезво оценить.
Мелькнули мысли о несостоявшимся ребенке. Сейчас Ребекка понимала, что все сложилось верно, разве могла она выносить его со всей той металлической дрянью, что напихал в нее Патрик? А сможет ли вообще теперь? Она повернулась лицом к доктору, еще раз осматривая его в маске. Просторная ванная стала тесной, стоило в ней оказаться даме в платье.
– Я бы не хотела ни войны, ни скачка науки. Куда еще выше? Есть ли у нее вообще пределы? Пока мы только губим себя и превращаем в железо.
– И продлеваем жизнь. Всегда были люди, которые говорили, что дальше развивать науку не стоит, и всегда оказывались неправы. Это просто оправдание деградации, Бекка, - сказал доктор.
– Да и зачем тогда получать образование, учиться, чем-то заниматься, если смысл жизни превращается не в открытие еще каких-то кусочков вселенной, а в существование дом-работа-дом?
– Я не хочу с тобой спорить, - Ребекка обошла мужчину и выглянула в окно.
– Карету подали. Нам пора.
Женщина стала серьезной, пропала спешка, торопливость, наверно, доктор бы мог вспомнить подобную готовность, когда Бекка была его пациенткой, и собиралась на очередную прогулку. Но когда они сели в карету и тронулись к известной штаб квартире клуба, Ребекка нахмурилась:
– Сколько у нас еще времени? Мне не хватает нескольких дамских мелочей. Перчаток, кошелька. Мундштук еще не помешает, не могу же теперь курить так. А еще кольцо какое-нибудь, а то какая я невеста.
– О, ну тебе бы стоило сказать об этом раньше. Пока на тебе все это ушивали, - Бернардт недовольно поморщился, постучал в стенку кареты, и кучер притормозил. Доктор высунулся из окна, сказал адрес, - Я позаботился только о кольце.
Если бы маска не закрывала лицо, то эффект был бы драматичнее, потому что улыбка у доктора была поистине хитрой. Да и кольцо обладало совершенно дьявольской силой, золотое, с мельчайшей гравировкой в форме дракона, все осыпанное рубинами и алмазами. Что-то восточное. Он пояснил:
– Фамильное.
– Не слишком ли большие траты для антуража?
– Бекка отчего-то стала еще сосредоточеннее и даже мрачнее.
– В конце концов, со мной может что-то случиться. Вряд ли фамильные драгоценности тогда долго пробудут на мне.
– Ну, что же поделать. У меня нет другого, - доктор рассмеялся. Боже, надо же, переживать так из-за кольца, когда он сам ощутимо волновался, но из-за того, что они лезут неизвестно куда, неизвестно с какими людьми играть в опасные игры.
Глава 7
Богатые дома! Роскошь, роскошь, роскошь. Можно зайти в один из таких домов и думать, что это музей. Величественные кварталы, известные жильцы, элита Лондона. Карета остановилась напротив штаб-квартиры научного общества, почти вровень с парадным входом. Это был именно такой богатый дом.
Бернардт подал Бекке руку, обратив внимание, как прекрасно подошло кольцо. Их уже встречал, помимо лакея, кто-то из сообщества. Этот неизвестный моложавый тип успел за первую минуту надоесть до жути, мелькая вокруг:
– Как доехали? Как дорога? Сэр Бернс говорил, что вы пожалуете пораньше... Лакей открыл двери главного зала и, пройдя внутрь, возвестил собравшимся:
– Сэр Бартоломью Шрайбер и его невеста, мисс Ребекка Кавендиш. Доктору только и оставалось, что проследовать за ним и коротко поклониться:
– Господа.
Кевин Кори Рейнолд - президент общества, пожилой инженер-изобретатель. Старость уже исказила его гордую осанку, давно выбелила волосы и покрыла лицо морщинами, но ни это, ни очки с толстыми стеклами не могли скрыть живых ясных глаз. Он тут же отделился от группы мужчин и подошел к гостям, как и полагалось хозяину. Легким поклоном поприветствовал Бекку, пожал руку Бернардту.
– Господа, сегодня наш день ознаменован приездом нашего идейного брата!
– голос у Кевина Рейнолда тоже был на удивление четким, так что на него и доктора с женщиной устремились взгляды всех присутствующих.
– Пройдемте, я вас со всеми познакомлю.
Главная зала штаб-квартиры оказалась большой, в светлых тонах, не перегруженная мебелью и прочими предметами интерьера, чем так грешили современные особняки. Зала делилась на несколько секций. Первая с большим столом и стеной, занятой доской для чертежей. Во второй секции стоял стол поменьше, и в отличие от первого, заваленного бумагами и приборами, этот был обставлен для ужинов и непринужденных бесед. Третья секция отличалась белым мебельным гарнитуром, состоящим из длинного диванчика, на котором сидели две дамы, и множества кресел с журнальным столиком - все это образовывало полукруг у большого камина.
– Прошу знакомиться - Льюис Линн Кампбель, почетнейший наш ученый, чьему выздоровлению мы очень рады, - представил президент полного пожилого джентльмена с пышными усами, переходящими в не менее пышные бакенбарды пепельного цвета. Кампбель особенно засиял после примечания о его здоровье.
– Очень приятно, мистер Шрайбер, - он поклонился Бекке, протянул руку Бернардту.
– Рад познакомиться, - Бернардт пожал протянутую руку, вообще-то ему и вправду показалось тут интересно. Раньше он клубы обходил стороной, не сказать, чтобы ему не поступало приглашений, но с психами и вписанными 'больными', тех, кого богатые родственнички отправили в лечебницу против их воли, было интереснее, они отнимали все свободное время, но оно того стоило.
– Надеюсь, ничего серьезного?
– О, сейчас я в относительном порядке, - Кампбель улыбнулся еще шире, об этом свидетельствовали приподнявшиеся усы.
– Но не смею пока препятствовать вашим дальнейшим знакомствам.
Президент подвел пару к следующему почетному мужу:
– Адам Персиваль - физик и математик, бывший военный артиллерист. Знаменитый путешественник, участвовал во множестве экспедиций.
Этот мужчина оказался моложе предыдущего, суров лицом, с сохранившейся в осанке военной выправкой.
– Рад знакомству, - Персиваль улыбнулся женщине, поцеловал ее руку, кивком головы поприветствовал фальшивого барона.