Меховой интернат
Шрифт:
Между прочим, когда у него спросили, откуда у него возникла такая идея, он сказал: от папы. В молодости папа с друзьями так поступали.
Они всем классом приносили в школу будильники и звенели. Я очень благодарна товарищу Спальникову-старшему за наставления сыну. Они сильно облегчают нам учебный процесс. Но мне помнится, в послевоенные годы кое у кого из детей и патроны в карманах встречались. И если товарищ Спальников найдет в своих архивах гранату, пусть он не дает ее сыну в школу. Нам здесь только противотанковых гранат не хватает.
Теперь о Карине Мариношвили.
Кто здесь из родителей Мариношвили?
— Из родителей никого нет. Есть из бабушек. Это я.
— Вам не кажется, что вы балуете девочку? — спросила Ирина Вадимовна. — Вы где работаете?
— В Большом театре.
— Это и заметно. Ваша внучка ходит в школу как из дома моделей. Не каждая семья может так зарабатывать. Не надо все это выставлять напоказ.
— Да я уборщицей работаю! В Большом театре полдня пыль вытираю, полдня в Торговой Палате. И еще успеваю вечернюю смену в Госплане прихватить. Там знаете как мусорят? У меня заработок небольшой.
— А почему девочка так одета?
— Она говорит: "Не купишь шубу, в школу ходить не стану. У нас все в шубах ходят. А туфли на высоком каблуке просто заставляют носить. Если каблук меньше трех сантиметров, его отламывают. Я, — говорит, — в нашей школе, как золушка. Самая неприхотливая". Поэтому я и стараюсь для внучки. И еще она говорит, что их школа показательная. Их иностранцам все время показывают. И приезжающим из других городов.
Родители остальных учеников задумались. Много неожиданного и полезного узнали они из сообщения Карининой бабушки.
Встал папа ученицы Катялушиной… То есть Кати Лушиной:
— Вам хорошо, — замахал он руками точь-в-точь как это делала его дочка, — вы на трех работах работаете. Да в таких учреждениях. А я всего лишь кандидат наук. В авиационном институте. Я за вашей Кариной не угонюсь. Где я ей, своей дочке, французские сапоги куплю? Если я их жене купить не могу.
— Недавно в ГУМе были! — раздался чей-то жаркий шепот с задней парты. — Любые размеры.
— Не подсказывайте! — сурово остановила чью-то маму Ирина Вадимовна. И продолжала собрание: — Вы просто губите вашу внучку, бабушка Мариношвили. Не надо подметать так много учреждений ради одной, даже самой лучшей ученицы. А ваша Карина к тому же и учится ужасно. Вы ее избалуете, а как она всю остальную жизнь будет жить? Без вас? Без вашей метелки?
— А меня другое волнует! — встал дедушка Киры Тарасовой. — Я чего у своей не спрошу, она мне в ответ: "Ты, дедушка, этого не поймешь". Я ее в поход зову по военным местам, она говорит: "Я люблю военные места, но только вместе со всем классом". А когда они всем классом собираются, она говорит: "А зачем, дедушка, ты нам нужен? Нам и без тебя хорошо". В общем, не наше поколение растет, чужое. Мы с таким поколением ничего не построим. Не любят они нас, не уважают и не ценят.
Потом пришла завуч Эмилия Игнатьевна. Она поставила перед родителями много задач. Родители должны были убедить детей учиться.
Должны были рассказать им, что без дисциплины и арифметики сейчас в нашей стране ничего не достигнешь. И главное, она просила приучить детей к труду.
Она очень убедительно и правильно говорила:
— Сейчас даже подсобный рабочий в овощном магазине обязан в науке разбираться, в разных микробах и бациллах.
Тут встал папа Спальникова:
— Это правильно. Вот у нас в овощном магазине недавно такая бацилла пробежала с картошкой в зубах — до сих пор разобраться не можем: то ли это картофельная крыса, то ли кто-то свою собачонку картошку воровать научил.
— Может, это кошка была с мышонком? — оторопела Эмилия Игнатьевна.
— Какое там кошка с мышонком! Другие люди эту чучелу еще раз видели. Она с соленым огурцом бегала. И уже зеленая была, как скамейка, и с рожками. В краску, наверное, вляпалась.
— Вы эту проблему с учителем зоологии обсудите! — сказала Эмилия Игнатьевна. — Только я думаю, у вас в магазине производственная дисциплина хромает. Если у вас в рабочее время всякая живность с огурцами в зубах носится.
В общем, все твердо решили, что дети воспитываются еще недостаточно хорошо. Не очень внимательно слушают учителей и родителей. Только не выяснили, кто же в этом виноват — школа или дом.
Что касается меня, я считаю, что родители больше отвечают за детей. Они ведь целых пять лет ребенка воспитывают до школы.
Глава пятая. МЕХОВАЯ ОЛИМПИАДА И МЕХОВОЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ
Наконец-то воскресенье, утро.
Учительница-девочка Люся собиралась в свой интернат.
Она еще раз проверила сумку: не взяла ли она с собой какую-нибудь школьную тетрадку или, что еще хуже, дневник. Мало ли что. А вдруг там двойка есть. А интернатники случайно заметят. Нет, она не должна подрывать свой авторитет случайной неуспеваемостью. "Пусть они думают, что она круглая пятерочница.
— Мама, я пошла!
Мама оторвалась от… Если сказать: "От телевизора" — это будет одна мама. "От книг и тетрадей" — другая. Ведь сегодня воскресенье. И от чего человек отрывается, такой он и есть.
Мама оторвалась от… От чего же она оторвалась?
От коллекции марок? От микроскопа? А может, мама собирала настольную яхту?
Да нет. Она просто читала журнал. Она подняла голову и спросила:
— И надолго? И куда?
— На занятия в школу.
— Что за странная у тебя школа? — воскликнула мама. — В понедельник тебя туда не отправишь. А в воскресенье тебя как магнитом затягивает.