Мексиканский тупик (Дилемма Роуз)
Шрифт:
Роуз. А почему я не чувствую себя на том свете?
Уолш. Почувствовала, если б была ещё жива… В общем, это трудно объяснить. Слишком мало времени прошло.
Роуз. Самый важный момент в жизни, и я его прошляпила.
Уолш. Это случается… с везучими.
Роуз. В чём же мне повезло?
Уолш. В общем, ты проскочила через…
Роуз. А Арлин знает?.. Ну, само собой… Она меня в тот момент не застала, бедняжка.
Уолш. Нет. Я был в клубе… Мне об этом сообщил мой друг, он тоже в тот момент скончался.
Роуз. Ты был опечален… или счастлив?
Уолш. И того и другого понемногу… Не хочу показаться бесчувственным, но для тебя это плохо, а для меня хорошо.
Роуз. Роуз Стайнер умерла!.. Как это непривычно… Так когда это произошло? В какое точно время?
Уолш. А не всё ли равно?
Роуз. Каждое мгновение жизни важно… Я во плоти?.. Нет, это невозможно… А где мои… как это называется?
Уолш. Останки… они погребены на кладбище «Гринроуз». Тебе там понравится… Зелено, как в Ирландии.
Роуз. Народ был? А, неважно.
Уолш. У, куча народу… Отовсюду съехались.
Роуз. Ух, ты! Такой момент упустила.
Уолш. Не совсем. Сначала ты лежала дома на самом видном месте…
Роуз. И этот дом… Арлин что, продаёт его?
Уолш. Насколько я понимаю, они его заколачивают на зиму. На будущий год вернутся… Они считают, что для писателей это место идеальное…
Роуз. А как насчёт моей мебели, моих книг, моих нарядов?
Уолш. Да не всё ли тебе равно?
Роуз. Почему после смерти приходится от всего отказаться?
Уолш. Да, галактика бескрайна, но для шкафов в ней места никогда не хватает –
Роуз(почти перебивая его). — Место для шкафов. Похоже, мы с тобой будем неразлучны миллиарды и миллиарды лет.
Уолш. Возможно, только один миллиард.
Роуз. Ну что, Уолш, сумки собраны и стоят в коридоре?.. И, конечно, больше никакой писанины. (Уолш пожимает плечами.) …Честно говоря, я не против, сказать мне особенно больше нечего… Займёмся своими самыми любимыми занятиями: ухаживать за цветами, ведь мы их посадили сами, содержать в порядке дома, которые сами построили, навещать старых друзей, присматривать за детьми, которых мы вырастили… или почти вырастили. Я всё думала: а на том свете будет выступать Филармонический оркестр?.. (Уолш поводит плечами.) А Мария Калласс будет петь?
Уолш. Все билеты проданы на три года вперёд…
Роуз. Тела нет, а тщеславия хоть отбавляй, живучее… А как я
Уолш. У всех умерших реакция одна и та же.
Роуз. Дай ещё разок взгляну. (Поворачивается к зеркалу.) …Ну, в общем, неплохо. И морщины куда-то исчезли.
Уолш. Если бы у этих продавцов косметики была своя сеть магазинов, состояние бы сколотили… Пошли, Роуз.
Роуз. И куда теперь?
Уолш. В тоннель.
Роуз. Тоннель?
Уолш. Мы должны пройти через тоннель, а в конце его увидим свет.
Роуз. Прямо как в фильмах с участием незабвенной Грир Гарсони… Что за тоннель? Я их терпеть не могу. Мне в них становится страшно… Где он?
Уолш. Точное место назвать не могу, но очень напоминает Линкольновский.
Роуз. Значит, когда пройдём через него, окажемся в Нью-Джерси?
Уолш. Роуз, чему быть, того не миновать.
Кленси и Арлин появляются с чемоданами в руках.
Арлин. А называться как будет?
Кленси. Как я просил — «Роуз и Уолш».
Арлин. Спасибо. (Чмокает его в щёку.) Гевин, можешь оставить меня на пять минут одну? Нужно сделать кое-что.
Кленси. Само собой… Захвачу-ка я кое-какие цветы, которые твоя мама посадила. А то они завянут.
Роуз. О, господи, он же будет их поливать пивом «Хайнекен».
Кленси удаляется. Арлин наливает себе вина из графина. Отходит в сторону и потягивает вино.
А как насчёт Арлин? Я успела попрощаться с ней?
Уолш. Успела.
Роуз. Столько лет прожили в разлуке, а теперь вот расстаёмся навсегда.
Уолш. Да нет. Она будет вспоминать о тебе часто-часто.
Арлин. Роуз… Мать… нет, не так. Мамочка… Я пью за тебя… Я люблю тебя.
Роуз. И я тебя, ангел мой.
Уолш(Роуз). Ш-ш-ш. Это не между вами разговор. Это она сама себе.
Роуз. А, ну да.
Арлин. Наговорила я тебе всяких гадостей в последний раз… И не жалею об этом. И не потому, что злюсь на тебя… Мне надо было снять с души груз… И ты ни разу не прервала меня… За тебя. (Пьёт вино.)