Мелкий бес
Шрифт:
Я скормил ей кровавый камешек, а в ответ получил фигу! Точнее, чуть не лишился головы. Но книга видимо исчерпала доступную ей энергию и оставалась без движения. Я тронул ее кочергой, а после потыкал пальцем в корешок. Отлично.
Я снял цепочку с простенького карабина и поспешил на выход. Которого уже не было. Вместо двери и лестницы передо мной оказалась стенка с головой вепря. Я обернулся. Перед глазами стояла точно такая же стенка.
– Ну давай же, - я прищурился, надеясь, что смогу сбросить морок.
Не вышло. Сколько
Появилась. Но я был вовсе не рад,
– Горим! Горим! Бес!
Кричала Зира. Я выскочил из подпола. Весь дом был занят огнем, жадно пожирающим сухое дерево. Трещали вырезанные на потолке руны, брызгая во все стороны ярко-оранжевыми искрами. Волхв тащил упирающуюся Зиру,
– Бежим, - закричал я, подталкивая парочку.
Воздух был страшно горяч. Руки людей покрылись волдырями, а лица покраснели и надулись, будто от множества укусов пчел. Мы выбежали в сени - проскочили через полосу пламени, достающую до пояса, - одежда загорелась, а на мне затрещала шерсть.
– Амулет забрал?
– я дернул старикашка за обгоревшую рубаху.
– Не успел, - тот подул на руки, начавшее облезать чешуйками сухой кожи.
– Едва сами спаслись.
Я быстро смекнул, что к чему. Амулет в виде головы вепря и вепрь на стене в комнате. Чтобы что-то вынести оттуда, нужен амулет.
Огонь уже взвился в небо, заняв крышу. Он ревел и гудел, разбрасывая искры на десятки шагов вокруг. В деревне зазвенел колокол. Я почувствовал, что сгораю… от жадности.
– Прости, Зира, - я ухватился за край ее платье и резко дернул.
Ткань затрещала, расходясь и обнажая смуглое подтянутое тело. Торчащая грудь с вздернутыми темными сосками гордо вздымались в оранжевых отсветах пламени пожара. Плоский живот перетекал в мохнатый треугольник, Девушка завизжала.
Я отбежал и окунул тряпки в ведро с водой. Обмотавшись в мокрую тканью, я рванул к дому.
С первого шага я понял все безумие своей затем. Жар физически отталкивал меня, а горящий вход в дом казался адским зевом, испепеляющим грешников. У меня был план - безумный, но план.
– Неудача, неудача, неудача, неудача, неудача, - я едва не споткнулся, растратив всю энергию.
Я использовал неудачу на огонь. Чистое безумие. Огонь является олицетворением очищение, а такое яростное пламя должно начисто сжечь неудачу. Но, чем черт не шутит.
Огонь взревел пуще прежнего, посылая в небо сноп белых искр. Он словно пришел в ярость от моих кощунственных действий. Взвившееся пламя резко опало - огонь, вырвавшийся из окон, втянулся обратно, - пожар спрятался в раковину дома, будто улитка. Я проскочил внутрь сеней. Как же жарко. Я почувствовал, что ткань мгновенно высохла.
Отступившее пламя словно копило силы, чтобы покарать наглеца, наславшего на него неудачу. Забежав внутрь зала, я наугад пустился к месту, где лежал труп купца. Огонь вдогонку лизал мои пятки, а моя тряпичная защита разом занялась.
Если бы у меня была необходимость в дыхании, я бы мгновенно умер, единожды вдохнув раскаленный воздух. Оставшись без малейшей защиты, я ощутил, как шерсть будто прилипла к коже, прилегая волосок к волоску,
Я перекинул купца, высохшего и покрывшегося темно-коричневый коркой. Спустя мгновения ладони вспыхнули от боли. Одно прикосновение оставило сильный ожог. Вот! Амулет! Я попытался сдернуть деревянную голову вепря, но цепочка зацепилась, что стоило мне двух-трех секунд задержки.
Коварное пламя, все же ненадолго подавленное неудачей, сделало свой ход. С потолка рухнула прогоревшая балка, разделившая на две части, и увлекая за собой часть крыши. Алый, покрытый угодьями конец балки чиркнул меня по руке, сдирая шкуру и сразу прижигая рану. Я даже не понял, что произошло. Раз! И предплечье превратилось в черный ожог.
Сквозь прореху в крыше пошел воздух. На краткий миг огонь замер. Я не слышал ни единого треска уголька, а потом оглушительно громко заревел, пуская огненные щупальца в образовавшуюся дыру.
Я вспыхнул, как сухая щепочка. Глаза ослепила яркая вспышка, а после все погрузилось в темноту. В тот миг я потерял над собой всякий контроль. Побежав сквозь гудящий вихрь пламени, я скатился по лестнице. Все сознание затопила невыносимая боль от горения заживо.
В подполе было ничуть не лучше, Жар обрел здесь форму такую плотную и удушливую, что меня будто накрыли распаренным в кипятке одеялом. Дверь, где дверь?
Я проник внутрь мастерской купца и захлопнул дверь, чувствую, как на деревянной ручке остались пригоревшие куски кожи и мяса. Внутри было прохладно. Но мне не стало ничуть не легче. Я уже горел сам по себе.
Спасение только одно. Ослепший от жара, я по памяти нашел ларец с кровавыми камнями, всерьез опасаясь, что сгоревшие пальцы переломится, как уголек. Закинув всю горсть, я проглотил их.
Что за!? Почему так слабо? Я даже близко не ощущал того буйстве энергии, что была после первого камня. Но хватит, должно хватить. За дверью что-то с грохотом обвалилось.
– Не дай мне сгореть, исцели меня, - я бормотал уже в полном бреду. Огонь расплавил все мысли, превратив их в бессвязную массу, приправленную болью.
Я упал на пол. Соприкосновение обожженной шкуры с твердой поверхностью досок было похоже на удар шипастым щитом. Мне показалось, что душа на мгновение выскочила вон. Но энергия уже шла. Я всхлипнул. Второй раз сгорать заживо….
***
– Пойдем, пойдем, неча тут… - волхв набросил на остолбеневшую девушку свой плащ.
– Дурак он есть дурак, хоть и бес.