Мелкий снег (Снежный пейзаж)
Шрифт:
— До свидания. Передайте привет Кой-сан, — ответила Цуруко и направилась вместе с сёстрами к машине. — Значит, Итани едет за границу… Наверное, мне тоже полагалось бы с ней проститься.
— Не думаю, ведь вы с ней не знакомы.
— Да, но, зная, что она в Токио, неудобно никак не поблагодарить её за хлопоты. Когда уходит её пароход?
— Двадцать третьего. Но она, по-моему, не хочет, чтобы её провожали.
— Тогда, быть может, мне следует повидать её в гостинице?
— Я не вижу в этом особой необходимости… Водитель
— Ты видела? — спросила Юкико сестру. — Кто бы мог подумать, что она расплачется из-за отъезда Итани.
— Наверное, отъезд Итани здесь ни при чем. Дело в чём-то ином.
— Может быть, она обиделась, что мы не пригласили её в Кабуки?
— Да, скорее всего так. Ей очень хотелось пойти в театр.
Только теперь Сатико поняла: сестра огорчилась именно из-за того, что её не взяли в Кабуки. Не желая показаться смешной, она изо всех сил сдерживала слёзы, но под конец всё же расплакалась.
— Она ничего не сказала по поводу моего возвращения в Токио?
— Ни слова. Как я поняла, её голова была занята в основном нашим походом в театр.
— Правда? — с нескрываемым облегчением произнесла Юкико.
Посещение Кабуки не способствовало более близкому знакомству сестёр с Мимаки — они сидели в разных концах зала. И всё же перед началом спектакля они вместе зашли в буфет, а в антрактах Мимаки неизменно подходил к сёстрам, приглашая их прогуляться в фойе. Неплохо разбираясь в западном искусстве, он, по собственному его признанию, чувствовал себя совершенным профаном в отношении старинного японского театра. Как выяснилось, он даже не мог отличить друг от друга два основных стиля пения в Кабуки — «нагаута» и «киёмото», и Мицуё без конца над ним подтрунивала.
— Вот как? Значит, это ваш последний вечер в Токио? — сказала Итани, услышав, что завтра Сатико с сёстрами уезжают домой. Ну что ж, она рада, если смогла оставить о себе добрую память. Конечно, им ещё многое нужно было бы обсудить, ну да ничего, Мицуё обо всём напишет им в Асию.
После спектакля Мимаки предложил пройтись по Гиндзе. Итани с Сатико немного отстали от других. Ну вот, сказала Итани, госпожа Макиока, должно быть, и сама видит, что у господина Мимаки самые серьёзные намерения. Супруги Кунисима, хотя и познакомились с госпожой Юкико только вчера, уже души в ней не чают. В будущем месяце господин Мимаки намерен побывать в Асии и встретиться с господином Тэйноскэ, а затем, с согласия семьи Макиока, господин Кунисима поговорит с виконтом.
После чая в «Коломбине» Мимаки и Мицуё откланялись, пообещав завтра утром приехать на вокзал, а остальные четверо направились в гостиницу. Итани проводила
Попрощавшись с Итани, Сатико первой приняла ванну, за нею пошла Юкико. Таэко, всё ещё в кимоно и накидке, сидела прямо на полу, прислонившись щекой к подлокотнику кресла. Конечно же, её утомила прогулка, подумала Сатико, но, с другой стороны, они проделали не такой уж длинный путь, чтобы вот так рухнуть от усталости.
— Что с тобой, Кой-сан? Я понимаю, ты ещё не вполне оправилась после болезни, и всё-таки, быть может, тебе стоит ещё раз показаться доктору Кусиде?
Таэко безразлично кивнула.
— Мне и без доктора ясно, что со мной.
— Да? Так что же с тобой, Кой-сан?
Не меняя позы, Таэко подняла к сестре тусклые глаза и проговорила, как всегда, спокойно и внятно:
— У меня будет ребёнок. Я уже на третьем или даже на четвёртом месяце.
— Что? — вскрикнула Сатико и уставилась на сестру так, как будто собиралась пронзить её взглядом. Прошло некоторое время, прежде чем она нашла в себе силы спросить: — Кто отец ребёнка — Кэй-тян?..
— Миёси. Ты, наверное, слышала о нём от «бабушки».
— Тот, что служит в баре? Таэко молча кивнула.
— Я ещё не была у врача, но ошибки быть не может.
— Ты будешь рожать?
— Миёси настаивает на этом… К тому же для меня это единственная возможность отделаться от Кэй-тяна.
Как всегда бывало с нею в минуты сильного душевного потрясения, Сатико почувствовала, что от рук и ног у неё отхлынула кровь. Её била дрожь. Первым делом нужно было унять сердцебиение, поэтому она не стала продолжать разговор с сестрой. Кое-как добравшись до выключателя, Сатико погасила верхний свет, зажгла ночник и легла в постель. Когда Юкико вернулась в комнату.
Сатико прикрыла глаза и сделала вид, что спит. Через некоторое время Таэко поднялась и направилась в ванную.
32
Ничего не подозревавшая Юкико вскоре уснула, потом, как видно, дремота сморила и Таэко. Лишь Сатико всю ночь не могла сомкнуть глаз. Она снова и снова возвращалась мыслями к ошеломляющему признанию сестры и вытирала слёзы краешком пододеяльника. В сумке у неё были таблетки снотворного и бренди, но она понимала, что сегодня они ей не помогут…
Всякий раз, когда Сатико приезжает в Токио, непременно что-нибудь случается. Видимо, она и этот город просто несовместимы. Позапрошлой осенью, в её первый после девятилетнего перерыва приезд сюда, она провела такую же бессонную ночь из-за письма Окубаты. в котором сообщалось о связи Таэко с Итакурой. Во второй раз, в мае прошлого года, когда они были здесь вместе с Таэко, на них свалилось известие о болезни Итакуры. Да и вообще, как только появляется возможность устроить судьбу Юкико, обязательно случается какое-нибудь несчастье.