Мельница на Лютыне
Шрифт:
И Ярогнев почувствовал на шее петлю. Теперь он понял.
— Дедушка! — вскрикнул он внезапно и забился в сильных руках мельника.
Но тот быстро перекинул веревку через заранее выбранный толстый сук на сосне, с силой отпустил его, а конец веревки привязал к нижнему суку, у самой земли. Худенькое тело мальчика тенью взвилось невысоко над землей, сдавленный голос внезапно оборвался, ноги дернулись раз-другой, — потом он повис, холодный и недвижимый. Дурчок еще раз с силой потянул мальчика за колени. Убедившись, что тело неподвижно, он отвернулся и ровным шагом пошел в сторону Лютыни.
Эльжбета ничего не спросила, когда он вернулся домой без внука. Францишек сразу лег в постель и два дня лежал, не вставая. Труп Ярогнева нашли только спустя несколько суток, и все решили, что это дело рук жандармов. Похоронили его тайком в лесу, на месте казни. Дурчок и его жена никогда больше не поминали о внуке.
Незадолго до рождества Францишек расхворался, и к весне ему стало совсем худо.
Жена ухаживала за ним, угождала чем могла. И только один раз, недели за две до его смерти, в час, когда синие мартовские сумерки окутали покинутую мельницу, их дом и два высоких тополя над ним, Эльжбета, сидя у постели мужа, промолвила, не глядя на него:
— Вот, Францишек, оставил нас господь одних на свете…
Францишек вдруг приподнялся в постели:
— Скажи мне, Эльжбета, Иоася была моя?
Эльжбета посмотрела на него с удивлением.
— Что это ты? Почему?..
Францишек снова упал на подушку.
— Ну, потому что тот, повешенный… похож был на Гиляровского пана. Значит, мать его была не от меня?
— Глупый! — сказала Эльжбета. — Это покойный Ярогнев был сын старого пана. Пан ко мне еще ездил… А потом — к Иоасе… Их, панов, до старости на это станет…
Ошеломленный Францишек протянул руку в темноте и ощупью нашел руку жены.
— Эх, Эльжбета… Останешься ты одна как перст.
— Останусь, — шепотом отозвалась старая женщина. — Была ночь и будет ночь… Такая уж судьба человеческая. Но зачем ты это сделал?
— Должен был. Если господь бог не творит суд правый, так человек должен сам это делать.
1945