Мелодия дождя
Шрифт:
Всё, что он делает, исключительно для неё, своей богини. Мне приходится контролировать среду обитания полностью, чтобы чувствовать уверенность и комфорт. Твоя душа, напротив, обитает вовне. В той самой сумочке, размер которой заполняет всё видимое пространство жизни, включая космос. Но для твоего спокойствия важнее то, что находится внутри дома. Там сосредоточены твоё внимание и усилия. Но, только объединившись, мы можем отслеживать и регулировать всё поле жизни. В этом и состоит смысл семьи. Лично я вижу так. Можешь оспорить, если
– Я запуталась. Рассуждения меня совсем не убедили, но интуитивно я понимаю, что разумное зерно в твоих мыслях есть. Скорее всего. Нужно подумать. Считаешь, что нам нужно становиться семьей… какой, что ты конкретно мне можешь предложить… кроме секса?
– Мне кажется, что всё необходимое у нас уже есть. Нет, я в этом уверен. Маленькое зернышко падает в голую землю и прорастает. Не потому, что имеет всё, напротив, лишь стремление жить и энергию желания. И потом, я же тебя люблю.
– Однако думаешь в первую очередь об удовлетворении страсти.
– Когда ты голодна, хочешь пить или нечем дышать, на чём сосредоточены твои мысли? Только на стремлении утолить голод. А если не испытываешь таких потребностей, можешь расслабиться и заниматься другими делами. Хочешь, чтобы мужчина сосредоточился на том, чтобы строить, защищать и добывать, удовлетвори его интимный голод. Даёт или не даёт женщина, определяет, будет ли удовлетворена одна из его основных потребностей. Думай о мужчине и его потребностях, он добудет тебе всё, будет любить и стараться. Это аксиома.
– Выходит, что любовь, в некотором роде, эгоизм?
– Несомненно. Как же иначе? Человек появляется на свет один, и уходит тоже в одиночестве. Любовь – основной сспособ выживания вида, симбиоз. Одним целым супруги стать не могут, как бы ни старались. Но отдавая, не задумываясь о дивидендах, каждый из них получает многократно больше, чем подарил. Как-то так.
– Как же тогда романтика?
– Лишь красивый чувствительный фон, музыка, декорация бытия, внешнее оформление основного.
– В чём тогда смысл любви, жизни?
– Обеспечение непрерывности существования вида. Сладкая конфетка, которую получаешь, взваливая на себя тяжкое бремя осведомлённости о скоротечности бытия. Иной пользы для нас природа не заложила.
– Но это так бессмысленно и грустно. Зачем… зачем мы завели этот глупый разговор?
– Извини, Алина, я думал ты уже взрослая.
– Поклянись, что будешь любить меня вечно.
– Вечность каждого из нас не может превышать продолжительности личной жизни. Увы. Впрочем, даже этого срока я не могу гарантировать. Судьба человека – череда, цепочка случайностей, зависящих от нас лишь в малой степени. Со мной может произойти что-то трагическое, со страной, с миром в целом. У тебя, предположим, изменится образ ценностей, и клятва сама собой потеряет смысл. Во всяком случае, сегодня, сейчас, я люблю тебя больше всего на свете. Ты – моя единственная и главная драгоценность.
– Я… глупо, конечно,
Алина заплакала.
– Что с тобой, милая моя девочка, чего же ты так испугалась? Конечно, мы все умрём, но сначала у нас будет много-много счастья. Совсем недавно у тебя было иное мнение, ты доказывала, что брак – бессмысленное, в некоторой степени вредное мероприятие. У нас непременно будут дети, но не потому, что страшно жить. Дети должны появляться от и в любви. Я всё обдумал. Почти всё. Ты была права, нам нужна отдельная жилплощадь, чтобы понять, настоящая у нас любовь или обыкновенная иллюзия. Ответственное решение примем, как договорились, осенью, после стройоряда, хорошо?
– А если я умру… вдруг, например от родов?
– Не так фатально. Всему свой срок. Нам рано об этом думать.
– Иди ко мне. Успокой. Почему мне так хочется плакать?
– Только плакать и всё?
– Не всё. Но сначала поплачу. Ты специально наговорил ужасов?
– Дверь закрывать?
– Нет, сейчас в коридор выйдем и устроим публичное интимное шоу. Для тех, кто ещё не видел, как мы этим занимаемся. Устроим мастер класс, пригласим зрителей, продадим билеты, и заработаем на аренду квартиры.
– А если опозоримся? Давай сначала потренируемся, отрепетируем, как следует. Ты у меня самая лучшая девочка в мире. А я, самый счастливый претендент в мужья.
– Со светом или без?
– Сама подумай, зачем нам нужна Света? Я с двумя не справлюсь.
– Ну и дурак. Сейчас обижусь, и ничего не получишь.
– Вынужден предупредить, что с таких необдуманных заявлений начинаются все бракоразводные процессы. Возможен бунт, бессмысленный и беспощадный. Революционная ситуация созрела. Можешь удостовериться.
– Ха-ха! Ничего смешного не вижу.
– Я и не шучу. Предупреждаю.
– Ладно, на первый раз прощаю.
– Я верил в тебя, моя принцесса, в торжество любви и рационального мышления. Ты не можешь поступить жестоко.
– Пользуйся моей добротой. Это тебе сладкая конфетка, но авансом. Будешь должен.
– Век буду помнить твою щедрость, богиня! Знаешь, Алина, что-то мне расхотелось секса. Пойдём лучше гулять. Снегом похрустим, сосульки погрызём, снежками покидаемся.
– Ну, уж нет. Назвался груздем – полезай в кузов. Теперь я хочу, нечего было дразнить.
– Каждый пролетарий имеет право на революцию, когда верхи не могут, а низы всё равно хотят.
– Поэтому они обычно и пролетают. Броневик уже стоит?
– Он всегда на боевом посту. Боюсь разбудить лихо. Сдаётся мне, чтобы не нарваться на неприятности, главное, не трогать Аврору.
– Только посмей откосить. Революционные массы ждут залпа.
– А последствия?
– Под твою личную ответственность.
– Заложником берешь?
– Напротив, сдаюсь без боя, капитулирую.