Мелодия Джейн
Шрифт:
– Я все никак не привыкну к тому, что его теперь нужно так называть, – вздохнула мать. – Он всегда был Джон или Джонни. Имя Джонатан нравилось только вашему отцу.
– Ну, тогда понятно, почему оно тебе не нравилось, – заметила Джейн.
– Он сказал, ты приезжала с ним повидаться.
– Приезжала. Он все еще там?
Мать кивнула:
– Он пошел на сделку. Год без одного дня. Будет отбывать здесь. Но за это придется отсидеть весь срок. Утверждает, что на этот раз точно бросит пить. Посмотрим, сдержит ли слово. Можно мне рассказать ему, что ты заезжала?
– Конечно, –
Какое-то время они сидели молча.
Крупная малиновка спорхнула на землю и, склевав что-то в траве, поскакала к розовому кусту, склонив головку набок, словно была удивлена обнаружить его здесь.
В конце концов мать протянула руку и накрыла ладонью ладонь дочери:
– Джейн, я наделала кучу ошибок. И понимаю, что теперь уже поздно что-то менять. Я отдаю себе в этом отчет. Честное слово. Мы с тобой никогда не ладили, не знаю уж, в чем причина. Наверное, я тебя не понимала. Но с другой стороны, ты никогда не доставляла мне никаких хлопот. Не то что Джон. И я хочу, чтобы ты знала: несмотря на все, что я сделала не так, несмотря на все мои ошибки, единственное, что мне удалось, единственное, чем я всегда гордилась, – это ты.
На глазах у Джейн выступили слезы, горло перехватило. Она испугалась, что расплачется по-настоящему, если заговорит, поэтому лишь сжала руку матери и улыбнулась. Ей вдруг пришла в голову мысль, что они с матерью никогда в жизни не обнимались. Во всяком случае, взрослыми. На миг она задалась вопросом, каково бы это было, но мать уже выпустила ее руку и вновь взяла свою кружку.
Обе понимали, что ей пора уезжать.
– Мне надо ехать, – произнесла Джейн.
Мать кивнула и встала из-за стола. Она проводила Джейн до двери, и они неловко топтались на крыльце, не зная, что сказать друг другу.
– Ты будешь объявляться? – спросила мать. – Хотя бы время от времени.
Джейн подумала, что мать не поинтересовалась, ни куда именно в Техас она едет, ни сколько собирается там пробыть.
– Конечно, – ответила она. – У меня будет мой старый номер, по крайней мере в первое время. Так что можешь звонить, если хочешь.
Мать кивнула, но больше ничего не сказала.
Хлопнула сетчатая дверь, и она скрылась в доме. Джейн села в машину, завела двигатель, задом сдала со двора и поехала прочь. Сквозь сетчатую дверь Джейн видела силуэт матери, которая провожала ее взглядом.
Ни одна из них не помахала на прощание.
Прежде чем выезжать на шоссе, Джейн заехала на заправку и залила полный бак бензина. На кассе она взяла воды и какой-то еды на дорогу и заплатила за мойку машины.
Пока механические щетки отскребали многомесячную грязь, Джейн сидела в покрытой мыльной пеной машине и думала обо всем, что ей пришлось пережить с тех пор, как она многие годы назад покинула родной дом. Переезд на север, в Сиэтл, радужные надежды, поступление в университет. Беременность, переезд на остров Бейнбридж, рождение Мелоди. Это были прекрасные годы, память о которых
Где-то наверху с жужжанием включились обдуватели, машина, дернувшись, поехала по направляющим, и автомойка выплюнула Джейн на свет божий. Она включила «дворники», чтобы смахнуть с лобового стекла последние капли воды, и выехала на автостраду.
В воскресенье днем машин было не так много. Джейн выехала на скоростную полосу и, опустив окно, подставила лицо встречному ветру. Потом включила радио. Играли «Simple Minds». «Alive and Kicking», – прозвучало из динамиков. Более подходящей песни в качестве напутствия и придумать было нельзя.
Ну разве что какую-нибудь песню из репертуара Калеба.
Джейн улыбнулась при мысли о предстоящей дороге. Интересно, скоро ей удастся поймать первую техасскую радиостанцию?
Глава 28
Миновав Портленд, Джейн свернула на восток на шоссе № 84 и поехала через Блу-Маунтинс, любуясь живописными зарослями вечнозеленых деревьев и простирающимися до самого горизонта долинами, заросшими полевыми цветами. В тот день она гнала машину девять часов, время от времени останавливаясь на придорожных площадках, чтобы размять ноги и освежиться, пока не приехала в Бойсе, штат Айдахо. Там она сняла номер в отеле «Бест вестерн» и, упав в кровать, немедленно заснула.
Еще до рассвета Джейн уже снова была в пути. По дороге она попала в грозу. Черные тучи цеплялись за вершины гор, через которые она ехала, включив фары и практически упершись головой в лобовое стекло, чтобы хоть что-то разглядеть, несмотря на то что «дворники» беспрерывно скользили туда-сюда. К обеду она была в Солт-Лейк-Сити, там в одиночестве поела в кафе. Потом заправила машину, пополнила запас воды и вскоре вновь была в пути, полная решимости к ночи добраться до Альбукерке. Пейзаж вокруг был суровый и однообразный, встречных машин практически не попадалось, так что компанию ей составляло только радио. Прием был не очень уверенный, хотя Джейн всегда могла поймать как минимум одну радиостанцию с религиозными песнопениями и одну испаноязычную. Она предпочитала звуки испанского языка.
Ночь застигла Джейн в самой северо-западной точке Колорадо, и дальше она ехала в темноте, хоть глаз выколи. Мир сжался до размеров пятна света от ее фар на асфальте шоссе, ночное небо раскинулось за лобовым стеклом черным полотнищем, усеянным мириадами звезд. Олень напугал ее, выскочив на дорогу перед машиной, лишь блеснули красным глаза в свете фар, прежде чем он одним прыжком скрылся в ночи ровно за миг до того, как Джейн пронеслась по тому месту, где он только что стоял. Она была совершенно уверена, что собьет оленя. Пришлось ей съехать на обочину и немного постоять, чтобы унять сердцебиение и свериться с картой.