Мельвир
Шрифт:
– Ты сгноил его в своем подземелье четыре года назад! – с ненавистью прорычал Дисмус, атакуя. – Ему было семнадцать лет, и ты убил его, Гвир!
– Этого не может быть! – я почти увернулся от очередного выпада светлого, но ему все равно удалось оставить на моем боку длинную царапину.
Не то, чтобы я был на подобное совсем уж никогда не способен. Скольких я убил после гибели Даннары и как именно лучше не вспоминать. Но четыре года назад у меня уже был Хэллорд. В ту пору ему было пятнадцать лет. Дать сдохнуть такому же юнцу в своем
– Я упросил Верлидира предложить тебе обмен пленниками! – меч Дисмуса с яростью обрушился на Темный клинок. – Но ты отпустил всех, кроме него!
Темный Клинок застонал под ударами его меча. Я отчаянно пытался отрыть этот проклятый момент в своей памяти и не мог. Почему бы я стал казнить одного единственного щенка, да еще и сына Дисмуса?! Неужели он чем-то таким меня выбесил, что я не стал его отпускать, а потом что?! Казнил во дворе Черного Замка, где мы с Ийесом когда-то любили на глазах взбешенного Рендзала погоняться за курицами?! Сумеречная Тварь, кстати, в этом нехитром состязании всегда побеждала.
– Мы прислали тебе гонца с вопросом! И ты ответил, что всех пленников, кто был еще жив, отпустил! – Дисмус швырнул в меня Огненные Стрелы вместе с объяснениями.
Серией яростных атак светлый маг заставил меня отступить почти вплотную к одному из Столпов. Я попытался сместиться так, чтобы камень за спиной прекратил высасывать энергию защитного заклинания, пробираясь щупальцами боли в мое тело. Но Дисмус пресек попытку выбраться Ледяным Дыханьем. Обычно он предпочитал магию Огня. Но Ледяная давалась ему не хуже.
– Дисмус, ты же сам назвал мне второе имя Гвира! – отчаянно крикнул Мельвир, пытаясь выбраться из-под заклинания, что на него наложил чародей Менрисенны. – Ты хотел, чтобы я ему помог!
– Это было ДО того, как он убил моего сына! – рявкнул чародей.
Впрочем, Мельв все равно достиг своей цели. Отвлек его на одно мгновение. Этого хватило, чтобы я усилии защитное заклинание и выбрался из-под действия Столпа. Обрушившись на Дисмуса, я заставил его отступить. В этом бою нет правильного исхода! Но умирать я больше не собирался. Темный Клинок пел, яростно отвоевывая мое право на жизнь. Я метнул в Дисмуса Лезвия Тьмы, но, если честно, не удивился, что большая часть из них прошла мимо.
– Ваш сын жив! – неожиданно крикнул Хэллорд, когда я замер, оттеснив чародея к Столпу.
Линкурия на груди Дисмуса медленно угасала, освобождая моих друзей.
– Что?! – пораженно оскалился Дисмус.
Рванувшись вперед, я врезал по его голове рукоятью Темного Клинка. Маг упал, как подкошенный. Свет линкурии рассеялся, похоже, владельцам, потерявшим сознание она не слишком-то помогала. Артефакт из тех, что надо контролировать сознанием, не достаточно активировать единожды. Схватив Дисмуса за руки, я поволок его подальше от Столпов. Остальные, освобожденные от его заклинания, последовали за нами. У Вьерна даже хватило ума помочь. Остальные наблюдали с благородным светлым
– Он будет преследовать тебя до тех пор, пока жив, - мрачно произнес Мельвир.
– Я знаю!
Я зашарил по карманам в поисках веревки, но ее, конечно же, не было. Менсенир извлек откуда-то из своего одеяния пару прочных кожаных полос и протянул мне. Я опутал ими руки и ноги Дисмуса, затем снял линкурию с его шеи. К сожалению, она была пуста. А жаль, для ритуала бы пригодилась.
– Что теперь? – присев на корточки рядом, тихо спросила Элия.
– Дисмус будет меня пытаться меня убить, - пожал я плечами. – Видимо, до скончания времен.
Или до тех пор, пока ему это удастся. А каждый, кто будет рядом со мной, окажется в вечной опасности. Даже она. Или… наши дети, которые могли бы быть. Мысли, которые я каждый раз отгонял из своего сознания, но они все равно возвращались – об уютном доме где-нибудь в тиши, нашем с ней, рассыпались в пыль. Не будет этого дома. Дисмус его уничтожит. Пока огненно-рыжий маг преследует меня, у меня вообще не будет дома. Лишь вечная дорога и судьба видеть его лицо в каждой тени за своей спиной.
– Я могу стереть ему память! – неожиданно предложил Менсенир.
В руках древнего чародея появилась серебряная рыбка. Тот самый талисман, что Белизар нашел в Академии. Видимо, он отдал ее наставнику в один из тех вечеров, что делился с ним новостями за последние сотни лет. Один раз я даже услышал, как он называет имена Вердира и Вероны. Я как-то рассказал ему о том, что потомки Семерроса гораздо лучше своего прародителя и что Вер управляет Светлым Советом сейчас.
– Белиз приказал изготовить это для меня, - вздохнул древний маг. – Он знал, что воспоминания и вина Менрисенна мучают меня. И считал, что я могу просто от них избавиться. Забыть все.
Или не хотел, чтобы его лучший друг отнял у магов возможность Призыва. Впрочем, был согласен с его планами Белиз или нет, он не заточил его в подземелье, как Семеррос поступил с Белизаром.
Я покачал головой. Сила талисмана, созданного, чтобы уничтожить в голове Менсенира память о столетиях прежней жизни, отнимет у мастера Дисмуса все. Не последние семнадцать лет, а гораздо больше, если его активировать.
– Это тоже самое, что уничтожить его личность. Я не пойду на это, - я постарался, чтобы мой голос не дрогнул, выдавая предательское сомнение.
Это ведь все решило бы. Дисмус вел бы мирную жизнь, снова стал наставником в Менрисенне, или занимался бы чем пожелает. Только это был бы уже не совсем он. А дыра в груди, причины которой он даже не помнит, все равно не исчезла бы. Рендзал говорил мне, насколько опасно экспериментировать с чьей-то памятью. Впрочем, у меня все равно не было к такой магии никаких способностей.
– Вы меня не слушали? – мрачно насупившись, проговорил Хэллорд. – Я же сказал, что его сын жив!
– В каком смысле?! – мы с Мельвиром уставились на моего ученика.