Меморандум киллеров
Шрифт:
Нелегким было начало, поскольку на ее красоту находилось немало охотников до свободных, необременяющих отношений. И устоять, не давая полной воли инстинктам, которые постоянно смущали ее грешную душу, было очень трудно. Да чего греха таить, иной раз просто и невозможно. Так что всякое в той короткой городской жизни познать пришлось. Но Аня не теряла надежды, словно ждала трубного призыва судьбы. И дождалась-таки.
Московский торговый дом «Земфира», заключивший долгосрочные контракты с Украиной и Молдовой, теперь уже самостоятельными государствами, открывал в России широкую сеть магазинов, куда требовались симпатичные продавщицы, желательно из этих бывших советских республик. Владельцам казалось, что, если у прилавков будут стоять красавицы украинки или молдаванки, торговля станет живей и прибыльней. Наверное, в том имелся свой резон. Пока девушкам предоставлялись места в общежитиях, а дальше? Ну а потом видно будет. Был, разумеется, риск. Но ведь как прежде говорили герои книжек, которые доводилось читать на русском, кстати, языке, поскольку в доме Колошенок говорили традиционно по-русски? Отец был родом из Донбасса, а мать — местная, и ее родной, местный язык, состоящий из жуткой смеси украинских, польских, румынских и венгерских слов, Аня с детства так и не усвоила. Отец понимал жену, но предпочитал, как он говорил, свой великий и могучий… Так вот, в тех книгах было сказано, что тот, кто не рискует, в конечном счете и не пьет шампанского. А пить его очень хотелось, потому Аня и рискнула. И, как показало время, не прогадала.
Были, конечно, трудности. Общежитие — оно и есть общежитие, со всеми его жестокими законами и откровенными пороками. Но и тут старалась Анна не сорваться, не пойти вразнос.
А потом однажды увидела его, своего принца, которого ждала, казалось, всю жизнь. Позже выяснилось, что та же самая мысль обрушилась и на него, едва он заметил симпатичную, потрясающе похожую на дорогую куколку продавщицу в отделе народных промыслов. Заметил и — обомлел.
Это было упоительное время. Толя забрал ее с работы, предоставив многочисленные заботы об огромной квартире, а затем и шикарном загородном доме. Вот только с ребенком, обязательно девочкой, почему-то все откладывали. Толя словно выжидал чего-то. Опять же и тещу свою он сперва хотел забрать в Москву, а когда та отказалась, не стал настаивать, хотя вполне приличные суммы денег переводил ей «за границу» регулярно.
Почти три года продолжалось это непонятное счастье. Толя возвращался домой усталым, измотанным — большой бизнес доставался ему тяжким трудом. А ей нужен был веселый, заботливый и сильный муж, но оказалось, что ни первым, ни последним он уже не обладал. Началось с мелких размолвок, потом пошли ссоры, инициатором которых, по понятным причинам, выступала молодая супруга. Да, она все понимала и винила себя, но ничего не могла поделать — страсть незаметно перерастала в полное неприятие, а с некоторого времени — даже в ненависть. И тогда он ушел из семьи. Точнее, из квартиры. Перебрался в свой дом на Истре. А позже, через подругу Риту, Анна узнала, что ее супруг закрутил шашни с дочерью президента Экстра-банка.
Эта молодая стерва возглавляет в банке отца кредитный отдел, владеет четырьмя языками и училась в Кембридже. Ну, конечно, какой Юркину интерес общаться со своей женой, у которой ничего нет, кроме десяти классов деревенской школы да трех-четырех коридоров универмагов, в которых пришлось провести молодые годы. О чем с ней дома разговаривать? А в постели? Вот то-то и оно. А ведь был момент, когда она, чтобы не отстать от мужа, быть ему ровней, даже учительницу себе наняла, и та учила ее правильно выражаться по-русски, все же украинская глубинка нет-нет да и давала о себе знать. И обо всем ей рассказывала — о политике, обо всех новостях, об умении правильно вести себя в обществе, в светской компании, одеваться, самой принимать гостей и так далее. Только, как оказалось, не пригодилась ей эта школа…
А подруга Маргарита, вместе с которой Аня работала в «Земфире», была единственным человеком, кто не порвал с ней отношений после того, как она якобы окрутила генерального директора, чтобы стать Юрки-ной. Такие разговоры тогда пошли, и они, собственно, и стали той главной причиной, по которой Аня прекратила всяческие контакты с бывшими подругами. Но чтобы знать, какими делами и, главное, слухами полнятся торговые помещения «Земфиры», было вполне достаточно Риты с ее длинным языком и острым слухом. Вот она и принесла, будто сорока на хвосте, убийственную новость. И уже после этого никакая совместная жизнь с мужем Анне не представлялась возможной.
Впрочем, она бы охотно простила Толю, но если бы он сам пришел домой и повинился и выбросил из головы ту дрянь, которая наверняка тоже положила глаз на удачливого бизнесмена. Банк-то банком, а торговый дом с устоявшимися поставщиками и партнерами — ничуть не хуже. Банк может прогореть, а торговый дом с обширными и прочными международными связями — куда денется? Вот и тянутся всякие суки на сладенькое…
Исповедь как-то не очень растрогала Филю. А интонация, с которой Анна поминала неверного мужа, сама при этом страстно отдаваясь первому же встречному, хотя не хотелось бы о себе так думать, вовсе ему не понравилась. Слишком много мстительности при обещании простить, если муж… и все такое прочее. Искренности не было в словах и мыслях брошенной супруги, а вот расчет здесь явно присутствовал. Так чего же ей теперь не хватало? Вопрос, между прочим, не такой уж и праздный.
Квартиру муж оставил ей. Отличную машину — тоже. Деньги у нее были, и немалые, судя по тому, как легко она согласилась с той суммой, в которую вылилась оплата наблюдения за супругом. Может, Анечке всего этого было мало? Или она уже и на дом в Истре глаз положила? И на пакет акций торгового дома, которым владел супруг? Желание отомстить казалось у нее не результатом вспышки ярости, а хорошо продуманным решением. И это было плохо. Задумавший месть человек способен далеко пойти. И эти новые, возникшие у Фили соображения он просто обязан был высказать Денису Андреевичу. Чтобы в дальнейшем нечаянно самим не попасть впросак.
Оставалось выяснить последний важный вопрос: каким образом Анна Николаевна вышла на агентство «Глория»? Кто ей посоветовал? Вряд ли здесь имелась какая-то случайность.
Оказалось все проще простого. Анна достала толстый справочник, полистала, нашла детективные агентства и стала выбирать. Среди бесконечных «Аргусов» и «Легионов» название «Глория» привлекло ее внимание своей женственной мягкостью. Вот и все. И никто не советовал, своим умом дошла.
Филе ничего не оставалось, как похвалить ее за находчивость и, перед тем как покинуть гостеприимную спальню, еще раз основательно закрепить волнующую близость. Это чтобы у дамы не оставалось никаких сомнений в том, что ее исповедь могла хотя бы в малой степени пошатнуть его нежное отношение к ней.
Но уходил он на службу, провожаемый благодарными поцелуями, тем не менее в весьма противоречивых чувствах. Было над чем задуматься…
3
Мистер Юркин подождет, сказал себе Филипп Агеев, никуда он не денется. В данный момент его гораздо больше интересовала Маргарита Ионовна Кодряну, задушевная подруга Анны Николаевны. На глазах этой дамы, как он полагал, и развивалась подлинная история взаимоотношений Анатолия Юркина и Анны Колошенко, о чем, вполне вероятно, Аня умалчивала. Да и нельзя требовать от женщины, пребывающей в ярости, объективного изложения событий.
Рита оказалась крупной и по-своему яркой женщиной, которую в фольклоре принято называть бой-бабой. Ее броская, какая-то цыганская, что ли, привлекательность сразу обращала на себя внимание, однако вот размеры этой привлекательности настораживали. Но Филя руководствовался железной истиной убежденного советского человека, самую малость перефразируя ее, что нет таких крепостей, которых испугались бы большевики. И скоро понял, что и крепость — совсем не крепость, и упоминание имени Анны Юркиной открыло магическую дверцу доверия, вероятно, не менее щедрой, чем Аня, ее подруги. Одно было заметно — ее, кажется, смущало неброское телосложение Фили. Да он и не годился в Тарзаны, по которым сходят с ума вечно неудовлетворенные хохлушки средних лет. Но Филя вовсе не собирался демонстрировать этой «прекрасной кариатиде» другие свои достоинства, в полной мере оцененные накануне ее подругой, ему бы просто вызвать Маргариту на откровенность. Упустил Филя из виду, что большие женщины предпочитают некрупных любовников, и потому пробуждающийся к нему интерес принял за смущение.