Меморандум киллеров
Шрифт:
— Сам-то где?
— А вот его любимая женщина, — Денис в упор посмотрел на Кристину, и та ничуточки не смутилась, уставившись в свою очередь на Дениса, будто от него сейчас исходило единственное и судьбоносное решение, — она говорит, что его уже отправили куда-то под Котлас. Места тебе, по-моему, давно знакомые. Вологодчина. Могу уточнить.
— Можешь не уточнять, потому что Котлас — это, говоря твоим языком, Архангелыцина. Но ты прав в другом, если мне не изменяет память, то от Вологды туда лететь ближе, мимо Великого Устюга. Но ты не торопись, поскольку я лично еще не согласился взвалить на свои плечи это дело. Не готов. И потом, я котов в мешке не покупаю.
— Юрочка, бог с тобой! Я и не думал! Но может быть, мы сумеем договориться о другом? Скажем, Кристина Борисовна подъедет к тебе, когда ты назначишь, расскажет, что ж это я с тобой в испорченный телефон играю? Поговорите, обсудите. Это ж ты у нас звезда на небосклоне! Вот и… Ну так как?
— Надеюсь, она не слышит моих реплик?
— Никак нет, товарищ начальник!
— Ты вот про любовь намекнул, а насколько она у нее сильная? Это я вовсе не к вопросу о гонораре.
— Понимаю… — Денис с трудом сдержал улыбку, даже отвернулся к шкафчику за спиной, будто в поисках чего-то. И нашелся: — Что тебе сказать? Все зависит исключительно от личного восприятия. Я так думаю, генацвале. Значит, я дам твой телефон?
— Кажется, уговорил. Пусть позвонит в конце дня. Если ей будет удобно, может, и встретимся.
— Я готов даже подсказать где.
— Не надо, у тебя своя компания, а у меня — своя. Привет.
— Он грузин? — с опасением спросила Кристина, когда Денис положил трубку на место.
— Нет. А почему вы так подумали?
— Вы его назвали «генацвале».
— Это шутка. А вы что, не любите грузин?
— Нет, к ним я отношусь спокойно, но на процессе фигурировали показания какого-то грузина, я так поняла — известного преступника, который признался, что он якобы занимался вместе с Толей торговлей наркотиками. А я, простите, не могу поверить этой совершенно невероятной, дикой чуши! Этого не могло быть по определению!
— Что мы знаем о людях? Тем более — близких… Но возможно, это интересно, — хмыкнул Денис. — А вы обо всем этом не забудьте рассказать Юрию Петровичу. И постарайтесь, чтоб было как можно меньше эмоций, но как можно больше фактуры. Вот вам его телефон, позвоните во второй половине дня, напомните, что от меня, и, скорее всего, он предложит вам подъехать к нему в консультацию, на Таганку. Это недалеко от метро. Если сумеете уговорить, он поможет.
— А вы говорите так, Денис Андреевич, будто уже уверены. Это в самом деле? И потом, если речь идет о деньгах, то возьмите на себя такую миссию, скажите ему, что сумма, которую он назовет, у меня возражений не вызовет.
— Любая? — позволил себе открыто ухмыльнуться Денис.
Но Кристина оставалось серьезной. И даже, показалось, немного торжественной.
— Любая разумная.
И когда она ушла, Денис долго еще сидел, укоризненно покачивая рыжей своей головой и почесывая ее всей пятерней. Бывают же такие вот женщины, черт возьми! И все — у кого-то, все — мимо…
2
Это произошло неделю с чем-то спустя после знакомства Дениса с Кристиной. Сам Денис уже, честно говоря, позабыл за новыми делами о состоявшейся между ними встрече и его разговоре с Гордеевым. И вот Юрий напомнил, о себе.
— Старик! — заявил он таким тоном, будто они расстались пять минут назад. — А ведь ты оказался прав. Я не обратил внимания на твою предусмотрительность в реплике насчет личного восприятия! А ты, выходит, будто предвидел. Я в самом деле, кажется, втюрился в эту бабу, старик… Увы, как это ни печально.
— А почему я должен скорбеть?
— Да в моем-то возрасте как-то не об этом уже думают!..
Денис нагло захохотал.
— Так одно другому никогда не мешало, Юрочка! Ты, между прочим, моложе того ее кобеля, — без всякого пиетета к пострадавшему от российского правосудия Юркину заметил Денис. — Хотя кобель — это тоже не по его части. Был бы кобелем, так от жены бы не сбежал. Вот где настоящим-то кобелям раздолье! На все случаи жизни. Ты, надеюсь, уже в курсе их семейных перипетий? А то я могу ввести тебя некоторым образом в курс событий. Правда, гораздо лучше меня это сделал бы мой Филя Агеев, он, по-моему, прошелся там уже таким гоголем, что посторонние могут не беспокоиться.
— Нет, семейные отношения Юркина меня никак не волнуют. Я попробовал было вытащить это дело в порядке надзора, так, не поверишь, пришлось Александра Борисовича подключить, чтоб он, в свою очередь, перезвонил областному прокурору, а уже тот дал задание своим кадрам вынуть из архива и положить к нему на стол без всяких разговоров. А я как посмотрел, как полистал, как заглянул в доказательную базу!.. Дениска, мы в этом обществе никогда не добьемся справедливости. Вот такой у меня вывод. И я теперь даже не уверен, что мне нужно вообще браться за это дело. Очень не уверен…
— Скажите пожалуйста… — протянул Денис. — А что, так страшно?
— Не столько страшно, сколько бессмысленно. Ну это примерно как если бы я предложил полностью отменить законы, вручить всем оружие и сказать: валяйте, палите в тех, в кого считаете нужным, кто вас обидел. Ну а кто после этого останется в живых, тот, единственный, и будет прав.
— Ты обсуждал это свое предложение в прокурат туре?
— А чего обсуждать-то? Я что, первый день в системе? А в деле — липа на липе! Но все так ловко запутано, что черт ногу сломит. И по сути, ни одного убедительного доказательства. Да вот хоть те же понятые. Проверить же — элементарно! Есть справочная, есть телефон. Так эти понятые дважды по разным эпизодам проходят. Будто их специально с собой возят. Как ты говоришь, на все случаи жизни. Разве такое может быть? В нужном месте и в нужный час, да? И так, подозреваю, все остальное. Включая главного свидетеля со стороны обвинения. Есть такой Михо Гуцерия, из «лаврушечников». Дал показания, и все, никакой проверки. А зачем проверять? Ми, да-рагой, кагда хатим, дарагой, — с акцентом заговорил Юрий, — на честний слово, панимаешь, верим! А вот я не поверил и проверил и узнал, что этот Михо, подозреваемый в разборке в кафе «Медведь», припухает в СИЗО, что под крылышком твоего славного дядьки. Помнишь, стрельба была на всю столицу?
— Ну и какие же ты видишь здесь нестыковки, не понимаю?
— А я протоколы задержания смотрел. Дениска, скажу по секрету, мне очень не понравилось. Одни и те же люди производят задержания, пишут протоколы, достают из-за пазухи понятых… А доказательная база, повторяю, отсутствует. Свидетель откажется от своих показаний, и дело развалится к такой-то матери. Или, значит, есть твердая уверенность, что не откажется? Но тогда ты же сам понимаешь, как это все шито?
— Случайности быть не может? — с тревогой спросил Денис. Он-то как-нибудь знал уже въедливость и принципиальность Гордеева, от которых тот сам и страдал чаще других.