Memoria

Гаген-Торн Нина Ивановна

«Дом молчит. В саду ни звука…»

Дом молчит. В саду ни звука, Лунный луч дрожит. Положи на лоб мне руку. Положи. Ты пришел ко мне сегодня, Мой услышав зов, Из каких садов Господних? Из каких миров? Это значит, это значит, Путь намечен мне. Белым цветом обозначен Лунный круг в окне.

«Слепнут

мои глаза…»

Слепнут мои глаза, А кажется — мир померк. Не могу я тебе сказать, Начинается ли фейерверк Или в небе идет звездопад И бездны миров горят. Слепнут мои глаза… И не видят больших высот, Не могу я теперь сказать, Начинается ли полет, Разрушается ли земля И встает Мировой океан? Черной коркой покрыты поля Или только в глазах туман?

«Значит — ты знаешь теперь?..»

Значит — ты знаешь теперь? Губы твои холодны. Горькие складки потерь Стали видны. Бредом прошли года, Мы потушили свет, Может быть, никогда Не замечали, что света нет? Привычными были дни, Привычным казался труд; И вот — мы одни И знаем, что годы — лгут.

«Кто ты, ко мне приходящий…»

Кто ты, ко мне приходящий Шорохом теней ночных? Дома сколоченный ящик Тих. Что совершается в небе? Кто там прошел по земле? Пятна в истаявшем снеге След. Мы — муравьи. Заметались В вырытом трактором пне: Вырубки леса кончались, Щепы сжигали в огне.

«Взялись за руки Девы Обиды…»

Взялись за руки Девы Обиды И обступили мой дом: «Выйди к нам в заросли, выйди! Тебе мы расскажем о том, Как горькое горе бродило По весям, стуча посошком, Считало, считало могилы: Убитых, забитых, зарытых, Затянутых в водоем». Обиды, не надо нам счета — Убитых нельзя сосчитать. Но кто нам откроет ворота В грядущее? Путь увидать.

«День прошел…»

День прошел. И — слава Богу, Все окончены дела, Но неясная тревога Синий вечер привела. Спят деревья в полумраке, Огоньки горят на льду. Как тревожен взгляд собаки — Жду: Вот придут дурные вести В наше тихое предместье — Принесут беду.

«Снова ты, Несравненный!..»

Снова ты, Несравненный! Нет нигде перламутровей далей, Несказаннее синих теней. На гранит преклонить колени В запах моря и свет Столько лет мы мечтали! Под горбатым мостом величаво Протекают тяжелые воды И стоят драгоценной оправой Желтых арок широкие своды. На поднятой руке Император Мое сердце высоко вздымает, И, спустившийся чайкой крылатой, Черный ангел на площадь взирает. Вон в широкое облако света Окунаются мощные своды, В воздух вздыбились люди и кони. Мысли — в темную бронзу одеты, Под копытами — цокают годы, Их и смерть никогда не нагонит.

«Ничего я больше не хочу…»

Ничего я больше не хочу, Кроме безболезненной кончины. Чтоб подобно лунному лучу Смерть погладила мне спину. И сказала, заглянув в глаза: «Собирайся в дальнюю дорогу. Опадают листья, и назад Прирасти они не могут. Точно листья опадают дни, В день вчерашний — нет возврата. Руку мне спокойно протяни — Ты в чужих скорбях не виновата. Так пойдем…» Иду!

На 3-й стороне обложки: Н. И. Гаген-Торн после колымских лагерей. 1942 г.