Men na guil edwen
Шрифт:
— Хвала небесам, мы перешли границу этого края, — раздался далеко впереди голос Торина. — Балин, ты знаешь эти тропы, веди.
— Лириан, — Бильбо подошел к принцессе.
Она смахнула рукой шуструю слезу со щеки и обернулась на хоббита.
— Я знаю, каково это — оставлять свой дом, когда прежде никогда не отлучался надолго, — произнес Бильбо. — Я начал скучать по нему, не пройдя и нескольких верст. Ведь Гэндальф не пообещал, что я вернусь. Оставайся. Если сердце просится назад, нужно идти по его зову. Тем более, что ты даже не связана договором, — закончил он, грустно усмехнувшись.
— Ты прав,
По спине хоббита прошел холодок, он так был рад узнать, что Лириан идет с ними, а теперь он снова останется один.
— Я бы тоже хотел остаться навсегда в этом прекрасном крае, — выдавил из себя полурослик что-то наподобие улыбки.
— Вот вернемся, и оставайся на сколько тебе захочется, — сказала Лириан. — Вперед, мой дорогой Бильбо, навстречу приключениям, — она поправила теплый темный плащ и, звонко усмехнувшись, подтолкнула хоббита вперед. Тем более, что гномы уже далеко ушли и остановились, чтобы дождаться их.
— Мистер Бэггинс, советую вам не отставать, — крикнул Торин.
Десятки тропинок вели в горы, изрезанные множеством расщелин. Тропинки по большей части оказывались ложными и заводили в тупик. В расщелинах же гнездилась всякая нечисть. Балин знал примерные тропы, что были истинными, но местность с годами менялась, многие тропинки зарастали, а другие были протоптаны людьми, эльфами и гномами заново.
Несколько угрюмых, однообразных дней и много миль пролегли между путниками и Последней Приветной Обителью. Они поднимались выше и выше в горы, а потом спускались и снова шли по горным краям. Тропа была трудная, опасная, путь окольный, пустынный и бесконечный. Картина вокруг менялась с завидным постоянством — то они погружались в лесные горные переходы, то оказывались на равнине наедине с голыми камнями.
В один из вечеров, когда небо над головой вдруг затянулось облаками и тучами, путники сидели на просторной площадке среди скал и ужинали. Солнечный диск, который не успел скрыться за тучами на зараде, практически полностью спрятался за горой, а его лучи окрашивали кусочек чистого неба в лиловый цвет, плавно переходящий в ниагаровый и сизый. Тем временем на востоке уже совсем плотно чернели тучи.
— Леди Лириан, мы слышали, ты играешь на флейте? — спросил Кили, дожевывая кусок мяса.
— Немножко, — скромно ответила та.
— На-ка, — протянул ей Бофур деревянную сирингу, красиво расписанную гномскими узорами. — Сыграй нам что-нибудь, — он вытер подолом кафтана отверстия для рта.
— Лучше уж ты мне, — улыбнулась Лириан.
— Не брезгуй, — простодушно сказал Бофур. — Можешь сама протереть. Сыграй, по звучанию она мало чем отличается от флейты.
Лириан приняла инструмент из рук Бофура и стала наигрывать легкие мелодии. Ей было довольно странно играть на продольной дудочке, она привыкла к поперечной флейте. Но звучание и впрямь было дивное, Лириан наслаждалась звуками, усложняя мелодии.
Так они встретили закат. Тринадцать гномов вместе с хоббитом, сидящие кое-как на вытянутом утесе, и молодая эльфийка, играющая спокойные звонкие мелодии на гномской дудочке. Оин, по привычке слушавший эльфийские мелодии с тряпочкой в своей ушной трубке, на этот раз внимал мелодии, сидя как можно ближе к источнику звука.
Как только последний луч солнца упал за горы, сразу стало заметно темнее, словно кто-то погасил разом все свечи в помещении. Дунул теплый восточный ветерок, гномы закурили трубки. Лириан уловила приятный фруктовый аромат табака. Она давно перестала играть, вернув Бофуру инструмент. Путники наслаждались тишиной. Ветер слегка колыхал волосы эльфийки, табачный дымок струился к небу, где уже начали загораться первые звездочки. Ради таких моментов Лириан и хотела путешествовать: сидеть далеко и высоко в горах, смотреть на красивейшую природу Арды, слушать ветер и ощущать счастье.
— Бофур, — обратилась к гному Лириан через плечо, — теперь твоя очередь играть.
— Мне неловко исполнять чопорные мелодии после сказочной эльфийской игры, - улыбнулся тот.
– Мы лучше споем, — он вскочил на ноги, едва не уронив свою шапку. — Торин, не пожелаешь начать?
Дубощит вышел вперед. Стоя на самом краю утеса, он глядел на северо-восток, туда, где ждал их родной дом, туда, где виднелась Одинокая гора. Только одна песня вот уже столько недель крутилась в его голове.
Торин начал петь тяжелым басом:
— Мы бредем чрез Мглистых гор хребет.
В пещеры, где не брезжит свет.
Наш путь лежит сквозь тьмы гранит,
Чтобы найти злата в пути.
Вскоре ему подхватили его друзья-гномы:
— Ветра стонали в мраке ночном,
Шептали ветви все о своем.
То рьян и ал огонь пылал,
Бушуя с небом наравне…
Дальнейшие ночи были промозглые и неуютные, путешественники больше не пели и громко не разговаривали из-за сильного эха. Тишина словно жаждала покоя и не давала возможности нарушать ее, раскатывая даже самый тихий шепот жутким образом на мили вокруг.
— Где-то там, далеко на западе скучает по мне моя теплая норка, — еле слышно ворчал Бильбо, поедая очередную стряпню Глоина.
— Крепись, Бильбо, еще пару тройку дней, мы перевалим через горы и окажемся с восточной стороны, — успокаивала его Лириан.
Из всего отряда, пожалуй, только она и Торин не теряли присутствия духа. Остальным приходили в голову не менее унылые мысли. Перекусив, путники собрались и снова угрюмо зашагали гуськом по узкой тропке на склоне горы. Порой сверху на них скатывались камни, вырвавшиеся из растопленного дневным солнцем снега, и проскальзывали между путешественниками или пролетали у них над головами.
К вечеру небо затянули тучи, и пошел дождь. Даже не просто дождь, а сильный ливень заливал головы путников, которые тот час промокли до самых костей. Бильбо никогда ничего подобного не видел и даже не думал, что у природы бывает такое плохое настроение. Буря застигла путников высоко в горах. С одной стороны была отвесная каменная стена, с другой — бездонная пропасть, затянутая густым туманом. Начался самый настоящий ураган. В горах творится невообразимое, когда два могучих ветра сталкиваются в битве. Грохотал гром, молнии вонзались в скалы, сотрясая их до основания, огромные камни слетали в бездну. Ночную тьму вспарывали ослепительные вспышки. На их фоне видели путники величественных каменных великанов, которые радовались непогоде и затеяли игру — швыряли друг в друга громадные валуны, которые разбивались вдребезги об их головы.