Men na guil edwen
Шрифт:
— Защищайся! — к хоббиту вдруг из-за угла кинулся маленький мальчик с деревянным мечом в руках. Ростом он был не выше хоббита. Черные волосы до плеч падали ему на лоб. Бильбо, с первых секунд испугавшийся нападения, улыбнулся.
— Привет, — дружелюбно произнес он. — Я Бильбо Бэггинс, и я на твоей стороне.
— Я никогда не видел, чтобы эльфы ходили босиком, — сказал мальчик. — Ого, да у тебя такая шерсть на ногах, ты же не эльф, да? Ты слишком толстый для эльфов.
Бильбо хотел было возразить, но тут к мальчику подошла эльфийская дева, чью голову
— Эстель, что ты такое говоришь? — Лириан присела на корточки рядом с мальчиком. — Бильбо не эльф, он хоббит, полурослик с западных земель, помнишь, я рассказывала тебе? — Лириан, улыбаясь, глянула на хоббита.
Бильбо наконец-то захлопнул рот и смущенно посмотрел в пол.
— Я помню, — звонко отозвался мальчик.
— И он вовсе не толстый, — покачала головой Лириан.
Бильбо вскинул голову и улыбнулся Лириан. Ему было очень приятно, что она не считает его толстым.
— Вообще-то по дороге сюда я довольно-таки неплохо схуднул, — произнес он и поправил жилетку, втянув на всякий случай живот. — Отбиваясь от орков и сражаясь с троллями, — на всякий случай добавил он.
Лириан посмеялась.
— Эстель, беги скорее к матери, тебе давно пора ложиться спать, солнце почти село, — произнесла дева, все еще улыбаясь.
Мальчик помахал рукой Бильбо и умчался прочь. Лириан выпрямилась и посмотрела на Бильбо, который проводил взглядом мальчика и спросил:
— Ведь он не… эльф?
— Нет, он человек, — покачала головой Лириан. — Двери дома моего отца всегда открыты для помощи добру. Он приютил малыша с его матерью. Отец говорит, что судьба этого мальчика будет тесно связана с судьбой Средиземья. И что его ждет много опасностей и подвигов. Почему ты не на пиру?
— Мне стало скучно с гномами, — Бильбо пожал плечами. — Я захотел прогуляться по дворцу, посмотреть, как живут эльфы.
— В сумерках долина не так прекрасна, как в лучах восходящего солнца, — произнесла Лириан. — Отдохни с дороги, Бильбо, выспись, а завтра утром я покажу тебе всю красоту нашего края.
Бильбо радостно покивал и, попрощавшись с принцессой, побрел в отведенное для них место отдыха. Он и не думал, как сильно устал после путешествия. Сладко потянувшись на кровати и укрывшись пушистым одеялом, Бильбо уснул, предвкушая завтрашнюю прогулку с красивой эльфийской принцессой.
Элронд разрешил гномам хорошенько отдохнуть в Имладрисе, восстановить силы и набраться мужества для дальнейшей дороги. О том, куда отряд держит путь, ему никто не говорил. Но первой же ночью Гэндальф привел к Элронду Торина, которого решил сопроводить Балин.
— Наши дела не касаются эльфов, — упрямо заявил Торин.
— Ради всего святого, Торин, покажи ему карту, — просил Гэндальф.
Лириан, до безумия любившая всякие старинные карты, проходя в этот момент мимо огромной залы, в которой стояли Торин, Балин, Гэндальф и Элронд, остановилась и с интересом прислушалась.
— Это наследие моего народа, — упрямился Торин. — Мой долг охранять его… и его тайны.
— Избавь меня от своего гномьего упрямства, — рассердился Гэндальф. — Твоя гордыня погубит тебя. Перед тобой один из немногих в Средиземье, кто может прочитать карту. Покажи ее Лорду Элронду.
Возникла тихая пауза, по истечении которой Торин вытащил из кармана карту.
— Торин, нет! — попытался остановить его Балин, но Дубощит уже передал ее Элронду.
Эльфийский князь развернул пергамент:
— Эребор? — удивился он.
Торин промолчал.
— Что за интерес у вас к этой карте? — спросил Элронд.
Торин не знал, что ответить. Правду говорить он не собирался, но убедительно соврать Элронду было не просто.
— У нас научный интерес, — пришел на помощь Гэндальф. — Как ты знаешь, подобные артефакты иногда содержат скрытые послания. Ты ведь еще не забыл древний язык гномов? — улыбнулся маг.
Элронд отошел в сторонку, подставив карту под лунный свет, пробивавшийся сквозь окно. Лириан неуверенно подошла к отцу. Но Элронд, совершенно не таясь, показал ей пергамент.
— Certh ithil (Лунные руны), — произнесла Лириан и указала пальчиком в то место на карте, где в лунном свете слабо мерцали серебром письмена. Прочесть их было совершенно невозможно, они разливались по бумаге, не желая собираться воедино.
— Лунные руны? — эхом отозвался Гэндальф. — Ну конечно, их легко не заметить.
— В данном случае это правда, — согласился Элронд, изучая карту. — Их можно прочесть лишь при свете луны в той же фазе и в тоже время года, когда они были написаны, — он обернулся к гномам.
— И ты прочтешь их? — спросил Торин.
Элронд пригласил их подняться на верхние этажи дворца, туда, где была прорублена в пещере небольшая площадка, а у самого края стояла тумба, сделанная из мрамора. В лунном свете она мерцала серебром. С потолка пещеры блестящими струйками срывался вниз водопад, и его капли прилетали на пол пещеры.
— Эти руны были написаны в канун летнего солнцестояния при свете нарастающей луны почти двести лет назад, — сказал Элронд, укладывая карту на тумбу. — Похоже, вам суждено было попасть в Ривенделл.
— Судьба благоволит тебе, Торин Дубощит, — обратилась к гному Лириан. — Этой ночью над нами светит та же луна.
Они дождались, пока новорожденный месяц не вышел из-за облаков и его свет не коснулся карты Торина. На ней тут же стали проявляться серебряные письмена на древнем наречии подгорного народа. Ведя пальцем по строчкам, Элронд начал читать:
— Стань у серого камня, когда прострекочет дрозд, и последний луч заходящего солнца в День Дурина укажет на замочную скважину.
— День Дурина — это начало нового года у гномов, — пояснил Гэндальф. — Когда осенняя луна и зимнее солнце вместе появляются на небе.