Men na guil edwen
Шрифт:
Лириан посмотрела на друга и, поджав губы, выдавила из себя улыбку. Ей не хотелось делиться с этим ни с кем. Но Румил не был кем-то…
Пока девушка рассказывала о всех тех днях, что провела с Леголасом, душа Румила холодела сильнее и сильнее. Он чувствовал, что стоит на краю пропасти. И когда принцесса поведала об их поцелуе в горах Гундабада, он готов был поклясться, что одной ногой уже ступил в бездонную яму. Но яркий лучик надежды робко заглянул в его сердце, когда эльф услышал о странной эльфийке во дворце Трандуила и последнем разговоре Лириан с принцем.
— Я сказала, что мне
— Знаешь, — немного помолчав, начал светловолосый стражник. — Он одновременно и прав и нет. Ты прошла войну, видела ужасные вещи, тебе до сих пор снятся кошмары?
Лириан покивала, вздрогнув от воспоминаний о своих снах, полных боли, отчаянья и криков умирающих.
— Они не перестанут тебе снится, но с каждым годом их будет все меньше и меньше, — ободрил опытный воин. — И помимо этого, ты узнала гномов с другой стороны и подружилась с маленьким полуросликом. Как же твоя жизнь сможет стать прежней после всего этого?
Лириан грустно усмехнулась, признавая, что Румил прав.
— Но все воспоминания о Леголасе, всю боль, что он причинил тебе — все это оставь в волшебном сундучке под названием «опыт». А я уж постараюсь вернуть тебя к твоей привычной спокойной жизни, — шутливо закончил эльф.
Благодарно посмотрев в его глаза, девушка улыбнулась. Ей не хватало Румила: эльфа, всегда умеющего понять и поддержать. Того, кто всегда мог вызвать улыбку на ее губах всего лишь парой слов.
Он ласково дотронулся до ее подбородка.
— Доедай курагу, любительница сушеных абрикосов, — улыбнулся Румил.
***
В середине последнего месяца лета, Анариэль спустилась в залу, где заседал ее муж с бумагами, чтобы вновь начать разговор, который состоялся несколько недель назад.
— Я должна поехать и поговорить с Галадриэль, дорогой, — решительно произнесла Анариэль, подходя к резному столу, за которым сидел Трандуил, хмуро листая пачку пергаментов. — Мне очень нужен ее совет.
— Милая, сейчас все еще не подходящее время, у меня слишком много дел. Дейл отстраивается вновь, нужно заново организовать все торговые операции, проложить пути…
— Подходящее время так никогда и не настанет. Ты — король, у тебя всегда будут какие-то заботы. Но тебе вовсе не обязательно отправляться со мной. Я справлюсь сама, — нежно улыбнулась эльфийка, откидывая за спину рыжие волосы. — Я обещаю, тебе нечего волноваться.
Трандуил в упор посмотрел на жену, как всегда насквозь прожигая голубыми глазами:
— Когда ты последний раз пообещала, что с тобой будет все хорошо, то пропала на восемь столетий. Мы все считали тебя мертвой, — Трандуил откинулся на спинку резкого кресла, не сводя глаз с жены. — Родная, все эти годы я жил с чувством будто мое сердце вырвали из груди и растоптали в той битве. Наши дети потеряли свою мать. Но милостью валар ты вернулась к нам. Анариэль, ты вся моя жизнь. Неужели ты думаешь, что после всего этого я могу позволить тебе снова рисковать своей жизнью? Прости, но я не могу потерять тебя снова, — Трандуил вновь вернулся к своим пергаментам.
Анариэль вздохнула, плотно сжав зубы:
— Я понимаю тебя… И мне так жаль, что вам всем пришлось пройти через это. Но я здесь, наша семья вместе, как прежде. Ты должен понимать, что не можешь запереть меня дома до конца этого мира.
Трандуил, не отрывая взгляда от бумаги, произнес:
— Почти три тысячи лет назад я дал клятву, что буду тебя защищать. Один раз я нарушил ее. И не допущу этого вновь.
— Послушай, — Анариэль подалась вперед и за подбородок мягко подняла лицо мужа на себя. — Память начинает подводить меня, я уже смутно помню то время, которое моя душа бродила за завесой тьмы. Меня тревожат мои знания. Я должна увидеться с ней, — последние слова она произнесла как можно более твердым и уверенным голосом.
— Дорога в Лориэн лежит через Дол-Гулдор, — медленно произнес Трандуил, убирая ее руку от подбородка и слегка сжимая теплую ладонь. — Я не отпущу тебя одну.
— Кхм, — Леголас зашел в зал. Он слышал их разговор, глупо было притворятся в обратном. — Я могу сопровождать тебя, мама.
— Леголас… — начал Трандуил, — мы уже все обсудили. Королева не покинет наших границ.
— Отец, маме действительно важно туда попасть, — настаивал Леголас. Он обернулся к матери и добавил, — я люблю ее не меньше тебя и так же, как и ты, отдам жизнь, защищая ее.
Анариэль ласково улыбнулась сыну, смотря на него со всей любовью и нежностью, на какую было способно ее сердце.
— Я справлюсь, — уверено произнес Леголас. — Ты можешь мне доверять.
Трандуил некоторое время молчал, переводя взгляд с жены на сына и обратно. Леголас мог быть упрямым и своенравным, но в одном он был прав — принц любил Анариэль не чуть не меньше, чем сам король:
— Хорошо. На рассвете отправляйтесь в Лориэн. Но, — он нашел взглядом серо-голубые глаза жены, — с вами пойдут Ферен и Вэон.
***
Лириан робко ступила на королевский тэлен. Она часто бывала в этом лесу, Галадриэль и Келеборн были родителями ее матери, но каждый раз поднимаясь сюда, Лириан испытывала робость. Галадриэль — могущественная эльфийка, единственная из оставшихся в Средиземье, кто пришел из Валинора. Она была старше солнца и луны и не уступала в мудрости даже Саруману Белому, главе Великого Совета Мудрых.
— Minna u-gosta (Заходи, не бойся), — произнесла Галадриэль, стоя на верху серебристых ступеней, ведущих к двум белоснежным резным тронам. На одном из них сидел Келеборн, сложив вместе пальцы рук и о чем-то размышляя.
— Le anira cen-ni (Вы хотели видеть меня)? — склонила голову Лириан.
— Гости с Севера уже пересекли границу Лориэна, — сказала Галадриэль, садясь на свое тронное место. — Их нужно встретить как подобает, они несут опасные, но важные вести.
— Северные гости? — переспросила Лириан, поднявшись по нескольким ступенькам.
— Королева и ее сын из Лесного Королевства, — ответил Келеборн.
Галадриэль смотрела на Лириан сверху вниз. У той заметно участилось дыхание и мысли завертелись волчком. Умения Владычицы Золотого Леса позволяли ей знать, что твориться в душе и сердце Лириан. Это знание тревожило Галадриэль, но благоразумие останавливало ее от расспросов.