Менелай

Аникин Дмитрий Владимирович

большой войны,

дела чтоб жестоки -

как соль чисты,

глаза дальнозорки -

на цель ясны,

Смерти путь широкий

костьём мости!

Ревности нам колючие

в хоть и в плоть,

видения дремучие -

глаз колоть,

словеса трескучие -

лжи ломоть,

шатания рыскучие

куда хоть!

Хор

Всё нам впрок, всё гонит на полюшко -

затопимте, братцы, его юшкой!

Корифей

Я продолжаю

действовать -

накликать, понукать, скакать:

стань, воздух, сух и яростен, полыхать;

не уставай, огонь;

тронь

воду, корабль,

отправляясь водой туда,

где не ждет беда;

но на борту беда -

вернись туда,

где всего верней возьмет, приберет земля

то, что всего останется от народа и от его корабля.

Ветер-домосед, ветер-хлебосев, ветер-тиховей,

ветер-всток, сивер-ветерок, лето-ветрило

и вы, буйные ветры-вихори

с той

проклятОй,

с той дальней, той западной, той нашенской стороны,

подхватите мои стоны честны,

подхватите мои причитания,

к ним добавьте - вой, ветррыдания;

сделайте голос раскатистым,

эхо в нем

всегда чтоб о главном, о мучительном, о своем;

дайте простору моим словам,

чтоб сбыться им над нами, над ними и здесь и там.

ЭПИЗОДИЙ 1

Общевойсковой сбор перед лагерем.

Одиссей

И пусть архитектон так рассчитает, чтоб

в утробу идола полсотни воинов

с оружьем влезло. И еще есть способы,

как обмануть надежней: наши распри там

прекрасно знают, и предатель греческий,

когда он разъяснит, чей он, обижен кем,

то будет принят Троей.

Корифей

Всё получится.

Хор начинает строить коня.

СТРОФА 1

Рощу дерев

мы на коня

пустим. Бук, дуб,

спрячьте меня!

Скроют войска

липа и клен.

Тулова чан

полн, населен.

Зверь китоврас -

конской, людской

породы зверь,

шитый доской, -

двинется на

город. Тащи,

веревки рви

со всей мощИ!

АНТИСТРОФА 1

Коникам плоть

фракийский царь

назначил - рвут,

кропят алтарь;

лютой ествы

впроголодь им:

голод не сбить

кормом другим.

Вот жеребец

тех же пород,

вот ему пир -

город, народ.

Ржанье и скрип -

топнет бревном.

Ох

он не сыт,

не напоён!

Одиссей

Врагов моих здесь много. Пусть один из них,

(кив ает Синону , и тот выходит на середину сцены )

назначенный мной в жертву за попутный ветр,

сбежит из-под ножа; пусть соли жреческой

стряхнет с кудрей остатки на Приамов плащ;

на голове его ремни священные

приметой будут правды, ложью связанные;

пусть говорит - и речь пусть будет сбивчива,

взволнованна.

( Синону . )

Слезу пусти, и ври смелей,

и прибавляй подробностей. Чем больше их,

казалось бы, тем легче уловить тебя,

найти противоречья - но ленивый ум

пугается, теряется от множества,

ему сдается: как же верить хочется,

что кончена война, что победили и

враг в бегство устремился.

Синон

Берег пуст. Гляди,

Приам, по синю морю - где беда твоя?

Вся уплыла в даль, в шторм, там утонула вся.

Одиссей

Мы ж спрячем корабли в недальних гаванях

и в нужный час успеем.

Общая пауза. Первым приходит в себя Аякс Оилид.

Аякс

Я, я пойду в это чрево, дело, и никакой мне бог

не воспрепятствует Трои корысти сложить у ног.

Будет, будет удача, чувствую ее всю,

держащую те, эти жребии, наши, их на весу.

В ахейскую сторону смотрит, всяко нам ворожит,

коню и то в бой не терпится: вишь, дрожью стоит-дрожит.

Корифей

Не гневи богов, молодой Аякс, буй-пес,

лаем не лай! Кого еще чудище это - их

порушит, подавит собою нас, - кто знает.

О головах играемся, всё на волоске.

Я говорю: не лай, не лай!

Аякс подходит к Одиссею и становится рядом с ним.

Агамемнон

Ну, кому еще ходу с ним,

с бесноватым царем морским

итакийским, в его корабль

черный, мощный - тонуть? Кто храбр

сверх мер всяких, те -

шаг вперед!

Хор (на разные голоса)