Менно Симонс из Витмарзума
Шрифт:
Конфликт Менно с Рулофом Мартенсом, более известным под именем Адама Пастора, имел совсем другой характер. Мартене был родом из Дерпена в Вестфалии и в начале тридцатых годов служил пастором в Ашендорфе. Как и многие другие священнослужители тех лет он сложил с себя обязанности пастора. В 1542 г. Менно и Дирк Филипс рукоположили его на пресвитерское служение, в качестве которого он участвовал в дискуссии с последователями Давида Йориса в Любеке и показал себя их убежденным противником. Он был человеком строгой морали, и если сила Йориса состояла в искусном пере и ораторских способностях, то Пастор обладал светлым умом и основательным образованием. Помимо языка церкви — латыни, он владел греческим и еврейским языками. В знании Библии и общем образовании он превосходил Менно. "Самый способный и образованный человек среди нидерландских крещенцев того времени, один из двух выдающихся руководителей этого движения", — так характеризовал Пастора один из его американских почитателей. Он, конечно, несколько преувеличивает, поскольку правой рукой Менно Симонса всегда был Дирк Филипс. Однако почти все исследователи сходятся на том, что Адам Пастор был исключительно проницательным мыслителем. Пастор был пресвитером крещенцев всего несколько лет. В 1547 г. в Эмдене состоялся обмен мнениями, в котором приняли участие Менно и Дирк, Гиллис Фон Аахен, Гердрик ван Вреден и Антониус из Кельна. На нем Адам Пастор отрицал Божественность Христа. В том же году в Гохе герцогства Клеве состоялась вторая подобная беседа. По некоторым сообщениям это собрание проводилось тайно в большом подвале, и
Утверждают, что Дирк Филипс отлучил Пастора без ведома и согласия Менно. Общеизвестно, что Дирк был более пылким, строгим и решительным, чем Менно, и действовал быстрее. Менно Симонс обладал иными качествами: он легко располагал к себе людей, старался избегать резких формулировок и лучше владел собой при выступлениях. Однако в этом вопросе Менно был полностью согласен со своим другим. "Дирк и я придерживаемся одного мнения и надеемся с Божьей милостью остаться едиными навеки", — пишет Менно семь лет спустя. Недаром в своем "Различии* Пастор возлагает вину за случившееся лично на Менно.
Еще и сегодня многие полагают, что Менно Симонс и его последователи отказались от догмы о триедином Боге. Даже в близких Менно по духу кругах это мнение господствовало в прошлом и начале нынешнего столетия. Так, например, подчеркивалось, что текст I Иоанна 5,7 в наиболее ранних переводах, которыми пользовались крещении, отсутствовал; а в Библии Бисткенса, которая пользовалась у них большим авторитетом, заключены в скобки. Однако эти утверждения безосновательны. Чтобы убедиться в этом, достаточно прочесть работу Менно "О триедином, вечном и истинном Боге: Отце, Сыне и Святом Духе". Б ней Менно дословно цитирует упомянутый стих. Хотя и Эразм Роттердамский в свое время утверждал, что этот стих отсутствует в ранних рукописях и позднее был приписан к оригиналу. Только что была упомянута работа Менно о триедином Боге. Она была закончена в сентябре 1550 года, но напечатана впервые лишь в 1597 году. До этого она переписывалась от руки и таким образом распространялась в общинах. Из предисловия к ней видно, что в южной Германии имелись различные мнения по рассматриваемому вопросу. Внося разногласия, князь тьмы надеялся нарушить мир и уничтожить общины. Менно видел эту наивысшую угрозу. Достаточно диспутов, споров, жалоб и вздохов, писал он. Пора отвернуться от смутьянов и стремиться к миру и единству. Относительно учения о Святом Духе Менно говорит следующее: Святой Дух — личность! По сущности своей он не может быть отличен от Отца и Сына. Он ведет нас дорогой правды, очищает, успокаивает, наказывает и радует нас. Он сообщает нашему духу, что мы дети Божьи. Отец, Сын и Святой Дух — едины как солнце, свет и тепло. Они трое по числу и едины по сущности. Их можно различать, но нельзя разлучить. Для Менно лучше умереть, чем учить и верить хотя бы в самой малости иначе, чем написано в Слове Божьем, переданном с такой ясностью и точностью в свидетельстве пророков, евангелистов и апостолов!
Последний диспут Менно и других пресвитеров с Пастором состоялся в Любеке в 1552 году, Результатом был окончательный разрыв с антитринитариями. Только совсем маленькая группа примкнула к Пастору и отошла от общины. Сам Пастор вскоре после этого умер в Мюнстере.
12. В Висмаре
Любек, Эмден, Гох — в этих местах проходит жизнь Менно, начиная с 1546 года. С тех пор как он, после смещения Германа Фон Вид, вынужден был покинуть Кельн, для него снова наступила пора скитаний. На своем пути из одного города в другой он ободрял своих единомышленников, совершал крещения и преломления и все более убеждался в том, что сущностью жизни детей Божьих на этой земле являются страдания. В 1549 г. он решился посетить далекую и неспокойную Фрисландию. В середине апреля Клаас Яне Бронгерс, житель Леувардена, приютил его у себя. Не прошло и шести недель, как он заплатил за это жизнью: его обвинили в том, что он принял крещение от Менно Симонса; его казнили I июня в столице Фрисландии. Менно вовремя удалось скрыться, и летом 1549 г. он со своим соратником Дирком Филипсом отправляется в далекую Западную Пруссию, чтобы уладить разногласия среди проживающих там крещенцев, среди которых были и люди родом из Нидерландов. 7 октября Менно пишет письмо братьям и сестрам одной из общин, призывая их жить в мире и согласии и любить друг друга. Очевидно в этой общине сложились ненормальные отношения. Судя по этому письму, написанному на нижненемецком языке, можно заключить, что Менно проповедовал и крестил вплоть до Ливонии. Плоды его кропотливого труда мы находим и в бывших прибалтийских государствах — Латвии и Эстонии. Следует отметить, что в те годы он был единственным проповедником, проводившим крещение в Прибалтике! Аленсон, летописец первой половины семнадцатого века, сообщает, что Менно не всегда удавалось уйти от преследования: в 1550 г. "этот хороший человек сидел в тюрьме". Однако в других источниках нет указаний на заточение Менно. Если бы врагам действительно удалось схватить его, то он наверняка был бы казнен. 15 мая 1551 г. советники города Гелдерна обратились к наместнику Гронингена Матрину фон Нарден, сообщая, что Менно недавно находился в Гронингене. В этом послании они называют его "одним из ведущих голов перекрещенцев". Через несколько дней наместник ответил им, что он не в состоянии установить, был ли Менно в последние годы в его провинции, однако все меры предосторожности будут приняты. Как бы то ни было, в 1552 г. Менно был в Любеке вместе с Дирком Филипсом и другими старейшинами. В следующем году он покинул этот город и переселился в Висмар в Мекленбурге. Висмар состоял в те годы в союзе свободных ганзейских городов, объединение больших и малых торговых центров от Амстердама до Таллина, и являлся значительным портовым городом, оживленно торговавшим с Данией, Швецией и балтийскими странами. В 1524 г. жители города приняли лютеранство. Городские власти Висмара весьма неохотно терпели инакомыслящих. И все же Менно прожил здесь целый год. Дальнейшее пребывание Менно и крещенцев в Висмаре стало невозможным после прибытия корабля с протестантами из Англии. Из-за евангельской веры они были высланы из Англии королевой Марией Тюдор. Вначале корабль взял курс на Данию. Изгнанники расчитывали, что лютеранское правительство Дании встретит их с распростертыми объятиями. К их большому разочарованию им не разрешили сойти на берег. Они снова вышли в открытое море и в конце 1553 г. прибыли в Росток и оттуда, в холодные декабрьские дни, приплыли в Висмар.
Вот что об этом говорит Менно: "В первой половине зимы 1553 г. братьям рассказали, что из Дании пришло судно с людьми. Из-за своей веры они выдворены из Англии и теперь их корабль вмерз в лед недалеко от берега". Несмотря на их ужасное положение лютеранское правительство не приняло никаких мер для оказания помощи беженцам, поскольку те были другой веры. Узнав об этом, крещенцы протянули руку помощи погибающим от холода людям. Менно пишет: "Они вышли к ним навстречу с хлебом и вином, чтобы подкрепить больных и слабых. Когда беженцы сошли на беper, братья собрали для них из своих скудных сбережений 24 талера. Эту сумму они предложили их руководителям для помощи нуждающимся". Но те отказались принять деньги. "Деньги у нас есть, — сказали они, — мы просим только помочь некоторым из нас найти работу". Трогательно читать, как Менно продолжает: "Наши сделали все возможное, чтобы помочь им". Один из крещенцев даже предложил взять к себе в дом детей Иоганнеса а Ласко, переселившегося до того из Эмдена в Лондон. Гермес Бэкерел, проповедник беженцев, ответил на это, что не подобает детей такого известного и образованного человека поселить в доме простого крещенца! "Услыхав это, я понял, что мы имеем дело не с невинными, праведными и искренними странниками Иисуса Христа", — разочарованно и с горечью замечает Менно. Спустя несколько дней Бэкерел, узнав, что в городе находится Менно, пригласил крещенцев на диспут. Он обещал сохранить это в тайне, однако не сдержал своего слова и вскоре все, даже в Эмдене, знали, где живет Менно! Бэкерел был не удовлетворен результатами разговора и пригласил на диспут с Менно своего друга Мартина Микрона. Микрон, родившийся в 1522 г. в Генте, был почти на тридцать лет моложе Менно. Он получил образование в Базеле и в 1550 г. был проповедником в общине беженцев из Лондона, которой в то время руководил Иоганнес а Ласко. Вместе с другими беженцами Микрон прибыл на корабле в Висмар и оттуда направился в Эмден. Затем, приняв приглашение, он снова вернулся в Висмар. Через Германа ван Тильт, проповедника местной общины крещенцев, Менно был приглашен на диспут с Микроном. Он согласился на это с условием, что место встречи будет сохранено в тайне. Менно и Микрон встретились б Февраля 1554 года. По желанию Микрона речь шла, в основном, о воплощении Христа. Разговор продолжался без перерыва в течение одиннадцати часов. После совместного обеда стороны мирно разошлись. 15 февраля по настоянию реформаторски настроенных состоялась вторая встреча. Менно не был расположен к ней, но в конце концов уступил, поставив условие, что при разговоре будут присутствовать только мужчины и не более семи с каждой стороны. Микрон согласился, и речь снова шла о воплощении Христа. На этот раз разговор закончился ссорой. Когда сторонники реформации обвинили Менно во лжи, чаша терпения переполнилась. Хозяин дома, в котором проходила встреча, указал им на дверь со словами: "Убирайтесь из моего дома. Мы достаточно долго слушали вас!" Терпение властей также иссякло. По декрету городской управы сторонников реформации выслали из города. Крещенцев в городе пока еще терпели.
В 1556 г. Микрон опубликовал сообщение об этих двух диспутах. Он сравнивает Менно с Нимродом и Авессаломом и даже называет его обманщиком! Менно отреагировал тотчас: а Ласко, Кальвин и Беза являются для Микрона влиятельными учителями, говорит Менно, он же считает их "людьми крови". Пожалуй нигде Менно еще не выражал свое возмущение с такой силой. Микрон обратился за помощью к Кальвину. Кальвин то ли не нашел времени ответить Микрону, то ли его письмо затерялось. 28 февраля 1558 г. Микрон снова обращается к реформатору в Женеве: "В прошлом году я послал вам основные пункты вероучения Менно…, чтобы получить совет и помощь, как ему ответить". На этот раз Кальвин постарался пункт за пунктом опровергнуть аргументы Менно Симонса: "Вы не можете представить себе ничего самонадеяннее этого осла, и ничего невоспитаннее этой собаки!" — пишет он о Менно Симонсе. Микрон, всегда оставлявший за собой последнее слово, в том же году выпустил статью, в которой он попытался отвести от себя обвинения Менно. Из использованных им в этой статье выражений, становится ясно, что он с благодарностью воспользовался советами Кальвина!
В конечном итоге столкновение крещенцев со сторонниками реформации повлекло за собой печальные последствия. Городские власти Висмара приняли решение выслать крещенцев из города. Те должны были покинуть Висмар до 11 ноября 1554 года. Менно пишет, что два лютеранских проповедника Смеденштедт и Винцентус оказались особенно ярыми противниками крещенцев. Смеденштедт открыто заявлял, "что он предпочитает шляпу полную нашей крови шляпе полной золота". Винцетиус же не переставал ругаться и богохульствовать; "да умолкнут уста его!" — писал Менно. 1 августа 1552 г. шесть ганзейских городов: Любек, Гамбург, Росток, Штральзунд, Висмар и Люнебург, издали грозный указ, направленный против "сакраментарцев и перекрещенцев". Однако к этому времени Менно уже более полугода находился в Гольштейне. Он нашел убежище в деревушке Вюстенфельде землевладения Фрезенбург, принадлежавшего графу Варфоломею Фон Алефельдт. Фон Алефельдт жил в молодости в Нидерландах и не раз видел, какой мученической смертью умирали крещенцы. Мужество, с которым они страдали за веру, произвело на него большое впечатление, и он понял, что это люди исключительно благочестивые и миролюбивые. Поэтому он разрешил им поселиться на своей земле, взымая с каждой семьи символическую плату за покровительство в размере одного талера в год. Со всех сторон к нему начали стекаться объявленные вне закона крещенцы, и вскоре Фрезенбург стал центром крещенского движения. Приветливость графа по отношению к Менно вызвала осложнения в отношениях между ним и королем Дании Кристином III, которому в то время подчинялась южная часть Гольштейна. Однако фон Алефельдт умело маневрировал и не выдавал своего опекуемого властям. Благодаря ему, Менно последние семь лет своей жизни мог спокойно жить и работать.
13. Община
Нам представляется целесообразным и необходимым посвятить специальную главу взглядам Менно на общину, поскольку у читателя, возможно, создалось впечатление, что крещенцев в первую очередь интересует правильное толкование крещения. Действительно, в большинстве других церквей принято крестить младенцев, у Менно же и его последователей, как известно, существует только крещение по вере. Такое толкование оправдано, но не совсем точно и полно. Крещенство характеризуется не столько практикой крещения, сколько понятием общины. Главным вопросом у крещенцев является учение об общине, как о братстве верующих. Крещенцы, и в первую очередь Менно, стремились, точно и строго выполняя заповеди Христа, быть в постоянном общении с Богом и друг с другом. Они не могли и не хотели довольствоваться обновлением старой церкви; община Нового Завета должна была выглядеть совершенно иначе. Такое понимание было дано им свыше; иначе они не могли поступать. Служению общине подчинялось все: время, деньги, труд, дарование. Они готовы были вынести все ради общины: бедность, отречение, преследования, смерть. Преданность общине была для них равнозначна преданному служению Богу. Он дал им это общение, в нем они видели свое особое призвание. Пусть им приходилось переживать глубокие разочарования — любовь, связывающая их с Богом, давала им силы на все. "На земле нет ничего, что мое сердце любило бы так сильно, как общину", — писал Менно однажды, в дни больших испытаний Рейну Эдесу и братьям из Тергорне. И в своем резком послании Цилису и Лемке он замечает: "Ничто на свете я не люблю так сильно, как общину Господа!"
Менно много писал об общине, однако нигде он не дал так волю своим чувством, как в "Простом и понятном ответе на письмо Гелиус Фабера". Это довольно объемистый труд, пространность которого затрудняет его чтение. И все-таки это сочинение стоит прочесть, так как оно содержит целый ряд подробностей, касающихся тех лет, когда Менно был пастором, и подробно излагает, каким образом он порвал с римской католической церковью. В нем он последовательно рассматривает вопросы призвания проповедников, крещения, хлебопреломления, отлучения (или исключения) и признаки истинной общины.
В этой работе Менно обращается к своему бывшему коллеге Гелиусу Фаберу, который был пастором в Ельзуме, недалеко от Леувардена, и по преданию еще до Лютера проповедовал "в евангельском духе"; это было, вероятно, в 1516 году. Однако в 1536 году, когда Менно отказался от служения в церкви, Фабер бежит на север, в восточную Фрисландию. Позже он становится соратником а Ласко в Эмдене. Там он и умер в 1564 году.
В 1550 г. крещенцы восточной Фрисландии опубликовали послание, в котором объясняли, почему они не хотят присоединиться к господствующей церкви, руководимой а Ласко. Это было "язвительное, горькое письмо", которое по мнению Фабера нельзя было оставить без ответа. Два года спустя Гелиус Фабер ответил им статьей, в которой подверг детальному критическому анализу аргументы крешенцев. На эту статью Менно ответил в 1554 г. своей апологий.