Меньшиковский дворец[повесть, кубинский дневник и рассказы]
Шрифт:
В этом Сергей убедился, когда они вошли в квартиру, приехав на электричке в Гатчину. Матери Валеры не было. Она уехала к сестре в Ленинград. Бросив приобретенные в городе продукты в холодильник, ребята отправились гулять.
Гатчина представляла собой невзрачный, занесенный снегом поселок с однообразными пятиэтажками, перемежиющимися кое–где с сохранившимися довоенными деревянными постройками за высокими заборами и обязательными воротами. Центром, конечно, был Гатчинский парк с озером и Павловским дворцом на его берегу. Сейчас
Погода была прекрасная. Ярко светило весеннее солнце, хотя чувствовался небольшой мороз. Все–таки в парке пахло весной. После прогулки ребята вернулись домой в великолепном настроении. Быстренько «сообразили» обед. Расположились в большой комнате, где был круглый стол, два продавленных старых кресла и столь же старый диван. Время летело быстро. В доме был старый патефон с набором пластинок. Слушали довоенную и военную музыку, играли в карты. Валера был заядлый преферансист, а вот Сергею так и не удалось полностью освоить это карточное искусство. Играя в паре с Риммой, они лишь набирали долг, который, хотя и был символическим, но к вечеру оказался весьма внушительным.
Когда за окном уже стемнело и закончилось привезенное с собой вино, возникла пауза. Выходить в магазин было уже поздно. Римма выразительно посмотрела на Валеру. Тот встал из–за стола и попросил дам выйти из комнаты. Сергей не понимал, в чем дело. Когда девушки вышли, Валера подошел к стоящему у стены серванту с застекленной «горкой».
— Заходи с другого конца, берись за низ и потихоньку двигай вперед по моей команде, — попросил он Сергея.
Тот, все еще ничего не понимая, сделал, как ему было сказано.
Когда сервант был отодвинут от стены, Валера зашел за его заднюю стенку. В руках у него была отвертка, которой он быстро открутил шурупы и снял фанеру. Получилось это у него быстро. Нагнувшись вниз, он извлек из недр серванта на свет пол–литровую бутылку.
— Спирт, — торжественно произнес он. — Медицинский! Давай пустую бутылку.
Сергей знал, что мать Валеры работает медсестрой в местной больнице, и сразу понял, откуда спирт. Валера перелил половину бутылки со спиртом в пустую и затем разбавил обе водой из стоявшего на тумбочке графина. Потом они проделали операцию с сервантом наоборот. Когда дело было сделано, Валера сказал:
— Мать закрывает от меня сервант на ключ еще с детства. Так что приходится проявлять изобретательность.
— А как ты справляешься с этим сам?
— Здесь самое главное — терпение, — ответил Валера. — Сейчас Римма помогает.
— А если мать заметит, что спирт разбавлен?
— Не заметит. Она сама его не пьет, а только применяет для своих «настоек» и «наливок». А потом, у нее еще где–нибудь обязательно припрятано.
— Хорошо, — смирился Сергей, — а зачем девчонок нужно было выгонять?
— Сейчас увидишь, — сказал Валера. —
Когда Галя увидела на столе полную бутылку «водки», она изумилась. «Откуда?» Римма правдоподобно ей подыгрывала. Валера был в восторге от произведенного эффекта.
Преферанс продолжился…
Спать ложились заполночь. Возникла заминка. Понятно, Валера с Риммой оставались в «маминой» комнате. Гале расчистили место на диване Валеры. А Сергею пришлось довольствоваться раскладушкой, втиснутой в маленькую кухню среди пустых бутылок. Все были довольны…
Вскоре ребята в своей комнате затихли. Сергей лежал на качавшейся при его малейшем движении раскладушке и вспоминал все, что с ним случилось за последние два дня. Он был вынужден себе признаться, что ему это приятно. Что–то с ним происходило, пока ему непонятное, но он чувствовал, что «оно» захватывает его все глубже…
Вдруг он услышал шорох открывшейся двери. В темноте промелькнула тень, и он почувствовал, что горячее женское тело прижалось к нему, и холодные губы закрыли ему рот…
Утром Сергей проснулся, когда уже солнце ярко светило в незавешенное окно кухни. Не успел он сообразить, где находится, как открылась дверь и вошла улыбающаяся Римма.
— Привет, Серега. Люди есть хотят. Так что освобождай помещение.
— Доброе утро, — ответил Сергей, бросив взгляд на табуретку, где лежало его белье. — Я не могу встать при тебе.
— Подумаешь, Аполлон! Может быть мне хочется посмотреть, наконец, на настоящего мужчину, — рассмеялась она. Но все–таки вышла, не прикрыв за собой дверь.
Серега быстро надел белье и, схватив одежду, выскочил в ванну, которая была рядом.
Когда он вышел, стол в комнате был накрыт, и вскоре Римма, сопровождаемая Галей, вынесла из кухни огромную сковородку, на которой шипела салом яичница из десятка яиц.
— Где–то я уже это видел, — произнес задумчиво Валера.
— Видел, видел, — сказала, водружая сковородку на стол, Римма. — Только не воображай, что ты — Мастрояни.
Яичница была сметена под оставшиеся в бутылке последние капли спирта.
После этого Валера произнес:
— Как ни жаль, гости дорогие, но нам надо возвращаться в город.
— Почему так скоро? — удивилась Галя.
— Мальчикам сегодня выходить в ночь на работу, — пояснила Римма. — Кончился праздник. Завтра — на занятия.
Валера работал кочегаром в одном из «Больших домов» на Васильевском острове, фасад которого был сплошь увешан табличками со знаменитыми именами, и в котором сохранилась собственная угольная котельная. Попасть на такую работу было большой удачей. Эта работа хорошо оплачивалась. Поэтому кочегарное дело было «профессией» старшекурсников. А Валере постоянно нужны были деньги, так как у него, кроме книг, была еще поглотившая его страсть. Он был нумизматом, причем — начинавшим. Римма эту его страсть ненавидела.