Меньшиковский дворец[повесть, кубинский дневник и рассказы]
Шрифт:
— Что с тобой? — услышал он встревоженный голос Риммы. — С тобой все в порядке?
— Нормально, — тихо ответил Сергей. — Продолжай.
— Может быть, не надо? — неуверенно, скорее самой себе сказала Римма.
— Так, ты уже почти все сказала. Заканчивай.
— Ну, в общем, Галка — замужем. У нее есть ребенок. Девочка. Ей уже скоро два года.
Они продолжали идти по темной аллее. Ребят впереди уже не было видно. Теперь Римма говорила без остановки, будто опасалась, что Сергей начнет задавать вопросы. Но он слушал молча.
— Они поженились, когда были на первом курсе. Он на два года ее старше. Отслужил в армии. Учится
— Понимаю, — тихо произнес Сергей, — скоро ему приезжать на сессию, и тогда он все узнает. Поэтому ты мне все это рассказываешь.
— Да нет, тебя должен был предупредить Воронин. Но он не смог. А потом у вас с Галкой все так закрутилось. Кто мог подумать? Она говорит, что сама этого не ожидала…
Дальше они шли молча. Вдруг Сергей увидел Валеру и Галю, сидевших на скамейке, и, как ему показалось, спокойно разговаривавших.
— Что ты молчишь? — взяла его за руку Римма.
— Тебе следовало сказать это мне раньше, — жестко проговорил Сергей. — Хотя вряд ли это что–то бы изменило. Не знаю…
Они подошли к ребятам. Присели. Сергей взял у Валеры сигарету, и они закурили. Все молчали… Потом встали и пошли домой… Римма завела какой–то разговор. Валера и Галя пытались его поддержать. О чем они говорили, Сергей не слышал. Ни о чем не думал. Во всяком случае, никаких определенных мыслей в голову ему не приходило. Он даже ничего не чувствовал. Двигался в какой–то пустоте. Конечно, он был давно не мальчик. И случившееся не было его первым разочарованием. Это нельзя было считать обманом. Ему никто ничего не обязан. Сам должен был видеть и понимать. Сейчас он вспоминал отрывками некоторые странности в поведении и в разговоре Гали. Но это уже не имело значения. И он осознавал, что их отношения уже не могут быть прежними.
Ночью он ничего не сказал Геле, понимая, что разговор с Риммой произошел по ее просьбе. Лишь под утро спросил:
— Почему сейчас?
— Потому что я беременна, — спокойно ответила она.
Это был удар, к которому Сергей не успел подготовиться. У него перехватило дыхание…
Теперь он все понял и сразу все простил. Он почувствовал страшную жалость к ней.
— Что же ты будешь теперь делать? — глупо спросил он.
— Аборт. Что же еще? — спокойно ответила Галя.
— Как? Это ведь запрещено!
— Глупый, не волнуйся. Я все продумала. Как замужняя женщина я имею право сделать аборт… платно. Все пройдет нормально. Ты ведь мне поможешь?
— Конечно, — Сергей стиснул зубы, чтобы не выругаться.
Он знал, что она права. Другого выхода не было. Он ничего изменить не мог. И все–таки почувствовал со всей остротой свое мужское унижение.
Больше они об этом не говорили…
Утром за столом во время завтрака ощущалась какая–то неловкость. Сергей и Галя быстро собрались и побежали на электричку. В вагоне она спала у Сергея на плече до самого города. Они расстались в метро…
Когда Сергей вошел в свою комнату, он замер на пороге.
Была уже почти середина дня. Яркое солнце через окна освещало следы большого кутежа. Ясно, что ребята накануне хорошо отметили праздник. Это было не впервой. Но всегда неукоснительно выполнялось святое правило: прежде чем разобраться по кроватям, нужно было навести порядок в
На большом столе, стоявшем посреди комнаты, была натуральная помойка: грязные стаканы и тарелки, мятые листы газетной бумаги с валявшимися на них остатками «закуски». Окурки, спички, пепел. Некоторые стулья валялись опрокинутыми на полу. В воздухе висел необычный тяжелый запах…
Все это Сергей увидел сразу и тут же услышал стоны. Оглядев комнату, он к огромному своему удивлению увидел многих своих сожителей на кроватях в самых невероятных позах. Кто–то завалился одетый поперек кровати, кто–то, полураздетый скорчился на боку, один лежал наполовину на кровати, наполовину на полу. Странно, что все они уже не спали, но не пытались изменить свое неудобное положение.
Сергей увидел Славу и не мог удержаться от улыбки. Его приятель стоял на своей кровати «раком», на коленях и локтях, уткнув голову в подушку. Время от времени он предпринимал попытку изменить позу, но у него это не получалось. Он только мог двинуться вперед и вернуться к исходной позиции. При этом он глухо произносил: «Ух». Видеть это было невозможно!
— Отравились, идиоты, — услышал Сергей за спиной и обернулся.
Это зашел с полотенцем в руках «артист» Виктор. Он не пил вообще из–за любви к искусству.
— У меня вчера вечером был спектакль. Вернулся поздно ночью. А они тут, видишь, в скотском состоянии. Пытался их вразумить, но уже было поздно. Ночь была кошмаром. Сейчас они придут в себя. Не обращай на них внимания. Давай наводить порядок. Из под них я уже убрал…
Сергей заметил у дверей ведро с водой и швабру.
— Чем они отравились? — спросил Сергей, переодеваясь у своей кровати.
— Ну, ты же знаешь, что Слава накануне получил большую посылку из своей белорусской деревни. Они тебя вчера ждали, когда я уходил в театр. Но, видимо, не дождались.
— Ну и что?
— Да ты посмотри, что эти идиоты пили? — Виктор поднял с пола резиновую медицинскую грелку, в которой что–то булькало. — Ты только понюхай!
В нос Сергея ударил сильный запах самогона. Но было еще что–то.
— Вот–вот, — сказал Виктор, — самогон разъел резину, и они лакали резиновый коктейль. Отметили ребята День солидарности. Чудо еще, что они дуба не врезали! Ну, ладно, давай работать! — закончил соболезнования Виктор…
«НОВАЯ ГОЛЛАНДИЯ»
Через несколько дней Сергей проводил Галину в роддом.
Перед тем, как войти ей во двор больницы, Сергей подбадривающе улыбнулся и поцеловал ее в щеку.
— Не волнуйся, все будет нормально, — сказал он.
Галя долго смотрела на него, как бы прощаясь. На душе у Сергея было скверно…
После этого дня они больше не встречались. Пару раз Сергей видел ее случайно, а, может быть, и неслучайно…
Он с головой ушел в подготовку строительных отрядов. Надо было согласовать массу вопросов. Составлялись и утверждались списки факультетских отрядов, подбирались командиры, комиссары, бригадиры. Уточнялись адреса и объекты работы. Звонки, переписка, подписание договоров. Приобретение палаток, инструмента, медикаментов и прочее. Нужно было даже собрать небольшие библиотечки. Ребятам предстояло жить и работать в «автономном режиме», вдалеке от «цивилизации». Бесконечные совещания в горкоме комсомола, в областном штабе…