Мент без ценника
Шрифт:
Камера не очень большая, и людей не так уж много. Шконки в три яруса, но есть свободные места. Это плохо. Егору прочили перенаселенную камеру, где арестанты спят по очереди. Там его уж точно прикончат…
Он бросил свернутый матрас на свободную шконку на втором ярусе, туда же бухнулась и сумка.
– Ничего себе заява! – донесся откуда-то из блатного угла голос.
Но Егор даже не глянул в ту сторону. Какая разница, как выглядит его смерть?
– Братва, да это дупло ходячее! – в предвосхищении кровавого зрелища восторженно
Только тогда Егор заметил, как со шконки поднимается Сева, один их тех уголовников, что чморил его на сборке. Марата, Жука и Юрца здесь вроде бы не было, но с Егором расправятся и без них. Вон уголовные рожи со шконок скалятся, и еще три блатаря за столом сидят, вроде бы в карты перекидываются, а смотрят на него. Сейчас Сева покажет веселый номер, а потом вся толпа набросится на жертву и убьет ее.
– Ну, здорово, дупло!
Егор, казалось, не замечал Севу с его ужимками. С непроницаемым лицом, смотрел куда-то мимо него.
– Ты чо, в натуре, узлов наглотался? – заорал уголовник.
Но Хромцов не реагировал на него, и Севу это взбесило.
– Я с кем разговариваю, дырявый?
Егор вдруг понял, что Сева не ударит его. Он станет прыгать вокруг него, кричать, оскорблять, но бить не будет. А ему нужно, чтобы все закончилось поскорей. Значит, надо форсировать события.
И он сам ударил Севу. Без всякого напряжения взмахнул правой рукой так, будто в ней была дирижерская палочка, выбросил вперед расслабленную кисть, которую в момент удара безотчетно сжал в кулак. Рука должна была угодить в препятствие, но нет, он вытянул ее до упора и даже слегка провалился вперед. Неужели промазал? Но почему тогда Сева валится с ног, хватаясь руками за отбитую челюсть? Да и момент удара Егор почувствовал. Было столкновение с препятствием, только какое-то незначительное.
Сева упал, но тут же поднялся. Правда, его сильно качнуло, и он просел на колено.
– Ну, ты, пидор, попал! – мотнув отбитой головой, взвыл он.
Никто из арестантов не спешил ему на помощь. А ведь Егору нужна скорая развязка. Он в этой камере проездом, сейчас ему должны выписать билет на тот свет… Но ничего не происходит. Уголовники с интересом смотрят на него. И ждут продолжения.
Но ведь его может убить Сева. Он же блатной, у него должна быть заточка. Но, видно, ему не хватает злости, чтобы решиться на отчаянный шаг. Что ж, Егор ему поможет. С ноги…
Когда-то он занимался карате и знал, как это делается. Он не помнил, как называется этот удар, когда согнутая нога резким движением таза выбрасывается из-под себя и, распрямляясь по прямой, врезается в противника. Он знал только, что этот удар у него получался плохо. Не мог он управлять тазом…
А тут вдруг получилось. Егор ударил Севу ногой в живот, и тот упал на спину, стукнувшись головой о стол. На этот раз он даже не пытался подняться, только тихонько стонал, жалко сжавшись в комок.
– Ша! – донеслось откуда-то из дальнего
К Егору подошел широкоплечий парень с лысой, яйцеобразной головой и широким оскалом, украшенным золотой фиксой:
– Пошли!
Он велел Егору следовать за ним и подвел его к шконке в дальнем углу, где полулежал худощавый мужчина с морщинистым лицом и длинным тонким носом. Маленькие глубоко посаженные глаза буравили Егора, но в этом взгляде не было злости. Вне всякого, это был смотрящий камеры.
– Ты кто такой?
– Егор я. Хромцов, – без всякого заискивания перед авторитетом ответил тот.
– Почему не поздоровался, когда в хату зашел?
Сначала Егор пожал плечами. Только тогда сказал то, что вдруг пришло на ум:
– А я никого здесь не знаю.
Смотрящий задумался, переваривая его ответ. Судя по выражению его лица, он показался ему если не оригинальным, то явно не возмутительным.
– А Севку знаешь?
Смотрящий взглядом показал на Севу, который уже стоял рядом, с ненавистью глядя на Егора. Но кроме испепеляющего взгляда, ничем другим он ему навредить не мог. Пока не мог. Вот когда смотрящий вынесет свое решение…
– А что, уже Севка? Раньше Севой звался…
– Когда раньше?
– На сборке… Был Севой, стал Севкой. Ну да, душонка у него мелкая.
– Слышь, ты, петушила, ты чего дупло свое раскрыл? – зашипел на Егора Сева.
– За слова отвечаешь? – нехорошо посмотрел на него смотрящий.
– Да ты чо, Прут! Ты же меня знаешь! Этот чепушила булки перед нами раздвигал! Отвечаю!
– Было дело? – строго спросил авторитет.
– Было, – кивнул Егор.
Сейчас братва объявит его петухом, и тогда он кинется на смотрящего. И тут же в бок вопьется острое жало заточки. На этом, к счастью, все и закончится.
Но злость на Севу уже давала о себе знать. Может, потому и с ответом подфартило.
– Обоснуй! – потребовал Прут.
– Так это, показал ему. – Егор кивнул на Севу. – Где я его видеть хотел. Где показал, там я его видеть и хотел.
Он говорил спокойно, без всякого душевного надрыва. И без страха за свою шкуру. Сама судьба обрекла его на верную смерть, но жертвой он сейчас не выглядел. Хотя и хищником тоже. Перед смотрящим стоял человек, уверенный в своем праве на лучшую жизнь. Может, потому казалось, что Егор уверен и в самом себе.
– Слышь, ты, чепушила… – снова зашипел Сева.
Егор повернул к нему голову, окатил презрительным взглядом:
– А пошел ты на…!
Может, сейчас это приблатненное чмо вытащит из складок одежды свою заточку и пустит ее в ход? Что-то затянулось все, пора заканчивать.
Но Сева замер в оцепенении, потрясенно глядя на Егора. Злоба в его глазах дикая, но беспомощная. Но, может, он все-таки растормозится?.. Егор шагнул к нему в расчете, что нарвется на выставленный нож, но Сева испуганно шарахнулся от него. Арестанты засмеялись с презрением к парню.