Мент, меч и муж
Шрифт:
Пыль на дороге казалась почему-то особенно едкой.
Барсарохи, куда мы въехали под вечер, я бы городом вообще не назвала. Гертинга – и та посерьезнее будет. Но о статусе данного поселения свидетельствовала покосившаяся табличка на въезде: «Вольный город Бар…» Продолжение кто-то откусил, причем недавно. Роннен осмотрел следы зубов и озабоченно покачал головой.
Впрочем, храм в городе имелся – пусть шпиль его малость покосился, а убранство не отличалось чистотой и уютом, но вывеска утверждала, что это именно культовое сооружение, посвященное Кейлану Ворону. Вообще, город пестрил табличками,
Священник тоже казался потрепанным и будто бы припорошенным пылью. Старенький, с неаккуратной плешью и удивительно доброй улыбкой. Он выслушал Роннена, покачал головой: «Что ж вы так, с бухты-барахты-то!» Жених покаянно вздохнул: «Поблудили…» Похоже, этого оказалось достаточно. Священник кивнул и пошел переодеваться, забавно переваливаясь с ноги на ногу.
Говорят, невеста должна нервничать накануне свадьбы. Ну да, ну да. Но весь обряд меня страшно беспокоил только один вопрос: шатается у отведенной мне кобылки подкова на левой передней ноге или нет? Кажется, мозг просто цеплялся за эту чертову подкову, не отвлекаясь на посторонние мелочи типа венчального обряда или подступающего сумасшествия.
А сама процедура… меня даже не спросили, было немного обидно. Священник в красных одеяниях походил вокруг меня и Роннена, окропил нас некоей резко пахнущей дрянью, затем во имя Кейлана Ворона объявил меня женой «этого мужчины», а «этого мужчину» соответственно – моим мужем. Восторженные физиономии закаленных воинов странно контрастировали с пыльными шторами, уныло висящими у алтаря, неметеными полами и облупившейся на носу божества золотой краской. В голове билось: «Они не всерьез, это какая-то глупая игра» – и исчезало, раздавленное мыслью о подкове.
Иногда я улыбалась. Тогда священник лучился умилением, а Роннен поглядывал на меня встревоженно.
Так я вышла замуж за лорда Крима.
На выходе нас поздравил Ваирманг – помпезно и, как мне показалось, ехидно. Новоиспеченный супруг серьезно поглядел на ухмыляющуюся полупрозрачную физиономию и спросил:
– Теперь доволен?
– Вполне. – Черный Палач шутливо поклонился и куда-то пропал. Его хозяин неторопливо направился в ближайший кабак. Роннен посмурнел, зло покосился на блондина и, словно ожегшись о мой любопытный взгляд, заговорил о злосчастной подкове. Она все-таки шаталась.
Я слишком устала тогда, чтобы увидать подвох – такой явный, такой очевидный. Но мозги радостно переключились на поиск хорошего кузнеца.
Глава 11
Мужьям свойственно развлекаться
Здесь и сейчас
– Вот туточки его и вскрывали, значит, – суетится Клустик. – А потом обмыли и того… как полагается… заклятьем, значит. Консервирующим.
– И в таверну… – бормочет Альтима, но мне уже не до смеха. Фарнуст топчется рядом со столом, глядит на мечущегося туда-сюда Шпикачку, на заросшей физиономии – выражение крайнего недоумения.
Стол для вскрытия обычный, стандартный. В свое время я потратила немало сил и нервов, объясняя, с какой такой радости его крышка
– Вскрыли здесь, а положили опосля сюда… – бормочет Клустициус. – И крышечкой накрыли, и заклятьице набросили.
Обычный гроб. Они тут рядами стоят на полках. Кого-то из покойников после вскрытия выдают родственникам, большинство тихо хоронят после жреческих ритуалов. Зарезанные в случайных драках бродяжки, алкоголики, завещавшие больнице тела в обмен на бочку крепленого вина… На гробах – обрывки пергамента с условными обозначениями. Ничего такого, что выделяло бы последнее пристанище Кеуна Мураша среди прочих деревянных ящиков.
– Других трогали? Может, крышки вскрывали?
Фарнуст Ленбор с могучим вздохом мотает головой. Интересно, однако…
Оглядываюсь. Жалобно поскрипывает висящий на одной петле наличник. Тут даже думать не надо, как злоумышленник – один или несколько – сюда проникли. Подхожу поближе. А вот вредно не думать, Яночка! Взломать-то хитрую систему наличников взломали – но изнутри.
Спрашивается – зачем?
Анатомичку часто представляют себе, как глубокий-глубокий подвал, в котором зловещие личности режут несчастных покойников. Почему мертвецы в этом случае несчастны – вопрос скорее религиозного, нежели практического характера, но подвалы должны быть глубоки, а личности зловещи. Ну, физиономия у Фарнуста вполне себе разбойничья, а вот проводить вскрытие впотьмах ему совсем не нравится. Мало чего увидать можно. Посему морг, как ему и положено, находился на первом этаже, а вот анатомический театр располагался на втором. Хорошее освещение, большие окна. Через них удобно проникать в помещение, я не спорю. Но тащить мертвеца через окно, когда можно через дверь?..
И, кстати, забрались-то сюда как?
– На магию окно проверили?
Клустик, похоже, слегка обиделся.
– И окно, и входную дверь, и стены даже. Но тут же на днях полное маг-освидетельствование было… фонит – не продохнуть. Отдельные эманации на подоконнике есть, но такие слабые, что и не понять ничего. Может, вообще отголосок судебной волшбы долетел.
– Всякое бывает, – задумчиво киваю я. – А сравнить эти самые эманации с остаточными явлениями в голове Витека попробуете? Помните, имелась там магия внутренняя непосредственная, вы говорили?
Шпикачка аж подпрыгивает. Борода воинственно трясется.
– Шансов, конечно, маловато, честно скажу, госпожа вольный консультант. Но ежели анализ Гистенхоффа провести… да на четырехтравчатый эликсир его посадить… а еще…
– Вот и отлично. – Клустициус весь уже в предстоящем исследовании, а я внимательно оглядываю окно. Странно… похоже, наличник просто выдавлен изнутри. Бред какой-то. Запоры тут плохонькие, обычным ломиком можно справиться без проблем. Разве что… – Когда можно ждать результатов?