Мент. Инспектор угрозыска
Шрифт:
— Ну я, — соизволил оторваться от газеты рябой. — Чего нужно?
Что-то мне подсказывало, что до чая он успел приложиться к другому, более горячительному напитку.
— Мы пришли подать заявление о мошенничестве.
Дежурный повернул шею и увидел тихо стоявших чуть поодаль Рахиль и Сару. Он сразу узнал их и недовольно хмыкнул.
— Домой возвращайтесь, граждане.
— Мы пришли подать заявление, — твёрдым тоном объявил я.
Рябой приподнялся. Как он выпрямился, оказалось, что мы с ним одного роста.
— Слышь ты, несознательный.
— Что ты сказал?!
— Что слышал. Выметайся вместе со своими жидовками!
— Ах ты гад! — Не сдержавшись, я врезал дежурному по морде.
Удар был знатный, его отбросило к стене. И пусть он крепко приложился затылком, однако сознание не потерял, заорав во весь голос:
— Тревога!
Захлопали двери, коридор моментально наполнился людьми. Сразу несколько из них бросились на меня.
Достать оружие я физически не успевал, но и сдаваться не собирался. Первого, кто пытался вцепиться в меня, встретил пинком в живот и отправил на пол. Следующего перекинул через бедро, обрушив на стол дежурного. К такому испытанию мебель оказалась не готова и потому с треском развалилась.
Третий похоже знал что-то вроде джиу-джитсу и попытался применить на мне приёмчик, но я схватил его за ремень, оторвал от пола и отправил в полёт вслед за предыдущим товарищем.
Четвёртый — плотный мужик со здоровенной будкой — не иначе как тот самый мордатый, о котором рассказывали Рахиль с Сарой, оказался трудным орешком. Боксёрская двойка только раззадорила его, а мне прилетела такая оплеуха, что я сначала услышал колокольный звон, а потом оглох.
— Ну, держись, сука! — разъярился я.
Как известно, большой шкаф громко падает, поэтому когда я припечатал мордатого к полу, казалось, что потолок и стены заходили ходуном. Но это была моя последняя и можно сказать — пиррова победа, потому что тут на меня навалились сразу со всех сторон, и надо было быть как минимум медведем, чтобы раскидать всех, как собак.
Увы, моих сил на это уже не хватило, и я не смог удержаться на ногах и упал, ощутив как в рёбра врезаются чьи-то сапоги и башмаки.
Было нестерпимо больно, однако сознания я не терял. Пытался изловчиться, дёрнуть нападавших за ногу, уронить. Я слышал, как дико кричит Рахиль, как плачет Сара и потому держался изо всех сил.
— А ну прекратить! — загремел чей-то начальственный голос, отражаясь от стен. — Что здесь происходит?
Его моментально послушались, бить меня перестали — скорее всего состоялось явление начальника отделения народу.
Я не ошибся.
— Да вот, товарищ начальник, контру задержали, — довольно сообщил кто-то. — На дежурного напал.
— С трудом взять удалось, — встрял в разговор ещё один невидимый собеседник. — Видать, матёрый попался. Вон, револьвер при нём обнаружили — не иначе стрелять в нас хотел… сука! — прибавил он.
Надо же, я даже не успел заметить, когда меня обезоружили.
— А ну покажите мне этого матёрого.
— Вставай, контра!
Меня подняли на ноги. Голова гудела, в ушах стоял шум, губы саднили, глаза заплыли, я с трудом мог разглядеть, что происходит вокруг: все лица превратились в пятна.
— Кто такой? — свирепым тоном поинтересовался начальник, предвкушая последующие лавры от моего задержания.
Один из его подчинённых, что держал меня, не устоял от искушения и треснул мне по лицу.
— Говори, когда с тобой начальство разговаривает!
— В кармане пиджака удостоверение посмотрите, — еле шевеля разбитыми губами сказал я.
— А ну пошукайте по карманам, — приказал начальник.
Чья-то рука бесцеремонно залезла во внутренний карман пиджака, достав оттуда корочки.
— Вот, товарищ начальник.
Документы перекочевали к старшему.
Тот взглянул на них и моментально послышался рёв, мало чем уступающий знаменитым иерихонским трубам.
— Твою мать! Вы, уроды, хоть поняли, что натворили?!
Глава 7
Начальник отделения снял фуражку и вытер рукой пот со лба.
— Простите, Георгий Олегович! Накладочка вышла. — извиняющимся тоном произнёс он. — Фельдшера точно не нужно?
Мы сидели в его кабинете, куда он привёл нас сразу после того, как увидел моё удостоверение.
— Не надо врача. Ваши архаровцы не успел отбить мне жизненно важных органов.
— Скажите тоже — архаровцы! — обиделся за подчинённых начальник отделения, носивший простую русскую фамилию Фёдоров. — мы — рабоче-крестьянская милиция, а не старорежимная полиция или того хуже — охранка! Дежурный крикнул «тревога», все увидели, как вы его бьёте, вот и вступились за товарища.
— Ну, какой это товарищ, ещё предстоит разобраться. — покачал головой я. — Лично я не сомневаюсь, что с такими «товарищами» нам не по пути.
— Мы его накажем, Георгий Олегович! Строго накажем — даже не сомневайтесь! — в голосе Фёдорова зазвучали громовые нотки.
Я усмехнулся. Слышали и не такие обещания, а по факту всё заканчивалось пшиком, и виновный отделывался лёгким испугом.
— Премии лишите, да?
— И не только премии. Под арест отправлю субчика, на хлеб и воду, — стал перечислять «кары небесные» Фёдоров.
— Не пойдёт, — упрямо помотал головой я.
— Чего вы хотите? — насупился он.
— Хочу, чтобы вы уволили его и такого… мордатого.
— Чаусова что ли?
— Не знаю. Может и Чаусов. Я его покажу.
— Товарищ Быстров! — взмолился начальник отделения. — Я всё понимаю: вы, как пострадавший, имеете полное право требовать сурового наказания для виноватых… Но поймите и меня: уволю этих двоих, а с кем тогда работать прикажете? Думаете, на наши зарплаты и пайки прямо таки рвутся? Придут точно такие же Чаусовы! Только от этой парочки мы знаем чего ожидать, а что выкинут новички — представить невозможно!