Менталисты и Тайная Канцелярия-2. Жаркая зима

Кручко Алёна

–  Кто такие ёкаи?
– поинтересовался граф, входя в гостиную.
– Приветствую, дорогой фор Гронтеш, рад вашему визиту. Дамы, не пора ли к столу? Пахнет слишком уж аппетитно.

Несколько минут ушли на приветствия, после чего Гелли на правах старшей хозяйки подала руку гостю.

–  А ёкаи - это местная нечисть, - по пути в столовую Джегейль все-таки вспомнила о его вопросе.
– В смысле, Огненных островов. И правда, как это я не догадалась ответить ими на гномов! Надо приберечь тему на будущее, пригодится. Спасибо за идею, адмирал!

–  Пользуйтесь, - отозвался тот.
– Но, к слову, я так понял, молодые люди остались

в неведении о том, что об их пари уже известно всей столице?

–  Да кто ж их знает. Все зависит от того, наверное, пожалеет кто-нибудь этого беднягу Виттенца, или все предпочтут молча развлекаться. Лично я из второй категории.

Граф подавил усмешку: дорогая племянница все же обладала некоторой долей здорового цинизма, и это ему весьма нравилось. Никаких обид ни на само пари, ни на господ офицеров, ни на дам из кружка Дарианы, что не предупредили, зато полная готовность развлечься за счет Виттенца и, скорей всего, Ларка тоже. Ничего, им полезно. А ведь пожелай Джегейль выйти замуж, наверняка воспользовалась бы этим пари не менее хладнокровно.

Мысль о таком исходе графу не понравилась. И не в том дело, что племянница нужна ему для работы - той работе, для которой подойдет милая барышня, замужество не помеха. Но кандидат! Пусть Никодес фор Виттенц из хорошей семьи и сам хоть и остолоп, но не настолько, как, скажем, тот же Реннар, а все же Джегейль слишком хороша для него.

За столом разговор увял: Джегейль предупредила, что ее «плов» нужно есть горячим, «с пылу, с жару», так что все оказались слишком заняты дегустацией. А после, за чаем, вполне предсказуемо заговорили об иноземной кухне. Адмирал увлекся расспросами, Джегейль азартно отвечала, по своему обыкновению перескакивая с одного на другое, вспоминая то свои любимые «мультики», на этот раз о джиннах, бедняках и красавицах, то довольно грустные короткие притчи о каком-то Ходже Насреддине, которые ей самой почему-то казались смешными… Впервые граф фор Циррент не пытался вычленить из ее рассказа полезные сведения, а просто слушал. Отметил, что мучившие барышню в первые дни и недели приступы тоски по дому вроде бы прекратились, сменившись искренним интересом к новому для нее миру. Подумал, что не миновать ему хотя бы одного бала, и эта мысль, на удивление, не вызвала протеста. Поучаствовал в разговоре, когда адмирал посетовал на излишнюю горячность сына: «Пороть поздно, в юнги определять тоже, остается надеяться на то, что жизнь научит».

–  Думаю, дорогой адмирал, ваш Рени повзрослеет только вместе с Ларком, точнее, вслед за Ларком. И вы правы, воспитывать их уже поздно, даже его величество, между нами говоря, уже не пытается учить внука разумности.

–  Да ладно вам, - фыркнула вдруг Джегейль, - Ларк нормальный.

Гелли негромко рассмеялась:

–  В первую вашу встречу ты так не думала.

–  Так ведь поддается разумным доводам, - серьезно возразила Джегейль, - не упертый какой. Ну да, иногда натуральный детский сад, и этот ваш Рени, судя по тому, что я о нем слышала, такой же, но не безнадежный же. Знаете, есть в нашем мире такая фразочка: «молодость - это недостаток, который быстро проходит».

Теперь уже рассмеялся граф:

–  Джегейль, я тебя умоляю! Не знаю, радоваться или огорчаться, что принц Ларк не слышал столь убийственной характеристики. Вот вроде и заступилась, но… - он махнул рукой, не в силах сдерживать смех.

–  Если насчет детского сада, так я ему и в лицо при случае скажу, - зловеще пообещала Джегейль.
–

Спорим, у него хватит ума сначала долго молчать о Виттенце и пари, потому что неспортивно, а потом прийти ко мне извиняться?

–  Пари в ответ на пари - это по-нашему!
– восхитился граф.
– Но я, пожалуй, воздержусь. Ты выдала самый вероятный прогноз.

–  Ну так!
– Джегейль демонстративно задрала нос и тут же рассмеялась, мгновенно растеряв напускную важность.

Давно Варрен фор Циррент не наслаждался так искренне и от души простым домашним теплом и приятной беседой без всяких задних мыслей. И, разумеется, очередная внезапная пакость не замедлила случиться ровно в ту минуту, когда он подумал о том, что день на редкость хорош.

Ланкен вошел в гостиную с виноватым выражением лица:

–  Господин граф, слуга господина адмирала просит впустить. Говорит, нечто чрезвычайное.

–  Сюда его, - резко кивнул граф. Подумал зло: если снова Реннар что-то учудил, лично посоветует старшему фор Гронтешу выпороть остолопа. Но за злостью маячила другая мысль, порожденная всеми событиями последнего месяца: лишь бы не очередной убийца.

–  Господин… - вошедший парень мялся, явно не смея говорить при начальнике Тайной Канцелярии.

–  Что случилось?
– тихим и словно заледенелым голосом спросил адмирал.

–  Там это… Труп какой-то. Линара пошла в гостиную убраться, а он того, лежит.

–  Кто?
– от короткого вопроса даже у графа словно льда за ворот насыпали.

–  Так труп же! В кровище весь и рукой скребет.

Гелли вздохнула:

–  Пойдем, деточка. Это мужские разговоры.

–  Погодите, - графа словно под руку толкнуло: наитие, точное знание, что барышня будет там нужна.
– Джегейль, я прошу прощения за неподобающую просьбу, но ведь ты не боишься трупов?

–  Магию глянуть?
– с полуслова поняла та.
– Конечно, не вопрос. Я готова.

–  Ланкен, прикажи подать карету и пошли кого-нибудь за Фенно-Дералем. Пусть подъезжает сразу к фор Гронтешам. А теперь, пока ждем карету, еще раз. Что за труп, как выглядит, откуда взялся?

–  Так это, не могу знать, - развел руками парень.
– Линара как завизжит и в обморок, а я заглянул и сразу за господином, ему, чай, виднее, что делать.

–  Разумное решение, - вздохнул фор Циррент.
– Ладно, посмотрим на месте. Знаете, дорогой адмирал, есть у меня ощущение, что кому-то в столице вы категорически мешаете.

У Жени было ощущение, что кому-то категорически мешает не адмирал, принц и прочие политические фигуры Андара, а только и исключительно ее, Жени, спокойная жизнь. Сначала труп в Чародейном саду, теперь - в доме фор Гронтешей, не говоря уж о том, что в промежутке она чуть не стала трупом сама, хоть и заодно с Ларком. Конечно, нет ничего страшного или опасного в просьбе осмотреть очередного мертвяка на предмет следов от магии. Но и приятного мало!

–  Такой прекрасный день был, и нате вам, - пробурчала она, забираясь в поданную к крыльцу карету. По крутым узким ступенькам довольно сложно оказалось подняться в платье, даже несмотря на то, что граф осторожно поддержал ее под локоть. Коляска, в которой они катались с тетушкой, была намного удобнее, но Женя прекрасно понимала, что сейчас закрытая карета уместнее. Хотя еще уместней было бы переодеть ее в брюки и камзол и выдать за парня - вот только с этим ее мнением все равно никто бы здесь не согласился.