Ментальная клетка
Шрифт:
– Я могу предоставить тебе эту информацию, - терпеливо ответил Марин.
– Это был довольно текучий период в жизни вооруженных сил Объединенных Западных Держав. С течением войны русские полевые офицеры поняли то, что, по-видимому, было недоступно пониманию верховного главнокомандования: что у простого солдата терпение практически кончилось. Ведомые полковником Иваном Проковым, они...
Он замолчал, потому что Траск смотрел на него с ухмылкой.
– Ты, конечно, знаешь свой катехизис назубок,
– он изучающе смотрел на Марина, - Есть какие-либо комментарии?
Марин колебался. У него не было настроения продолжать эту дискуссию, которую он считал бесплодной. Но он вспоминал период, когда он только привыкал к телу Траска. Подобные сновидениям воспоминания - та сцена, когда явно умиравший мужчина просил помощи. Этот случай вполне мог бы стать ключом к прошлому Траска.
Он кратко описал Траску эту сцену и сказал:
– Я так понял, что он мог бы получить помощь, но только в том случае, если бы сказал, почему он болен. Что с ним произошло?
– Это один из моих ранних экспериментов по самодостаточности, - сказал Траск.
– И что доказал этот эксперимент?
Траск нахмурился.
– Это мир недотеп, Дэвид. Огромный процент людей глубоко нуждается в том, чтобы кто-то говорил им, что делать, что думать, что чувствовать и во что верить, и они скорее умрут, чем осознают, что они сами ответственны за свои болезни, неудачи и прочие недостатки. Нам необходимо это изменить. Мы должны создать систему, в которой люди взаимозависимы и в которой авторитет в какой-либо области является просто источником информации для равных себе.
– Этот человек умер?
– Нет, - Траск пожал плечами.
– Когда он впал в кому, мы выполнили свою роль заменителя папаши и мамаши и спасли его.
Марин кивнул. Перед тем как перейти к главному вопросу, ему надо было уточнить еще кое-что.
– Где проводились эти эксперименты?
– В Джорджии. Королева и ее сестра, которая тогда была подростком, поощряли любые эксперименты на живых людях, и, поскольку они не задавали слишком много вопросов, я переехал в Джорджию и жил там в течение трех лет.
– За эти три года, - спросил Марин, - с кем ты там был связан?
Траск искательно посмотрел на него, затем слегка съежился. , - У тебя что-то на уме, - обеспокоенно пробормотал он, - Я это вижу. Но я все равно тебе скажу. Прекраснейшие люди, которых я когда-либо встречал, идеалисты, возможно. Но они признавали ценность моих идей относительно того, как люди должны жить вместе. Они побуждали меня экспериментировать.
– Как ты встретился с этими людьми?
– спросил Марин с любопытством.
– Двух мужчин и одну женщину я встретил в колледже. Мы могли разговаривать часами. Конечно, тогда мои идеи еще не были доведены до совершенства.
– Ты поехал в Джорджию сразу после университета?
– Нет. Только после того, как разработал резонансное устройство с камерами бесконечного эха, которое сделало возможным теле- и радиовещание по всему миру без всяких искажений.
Это дало мне все деньги, которые мне были нужны. Я был свободен и мог продолжать исследования.
– И тогда ты разыскал этих людей?
Траск заколебался, затем раздраженно заметил:
– Послушай, я стараюсь быть с тобой совершенно честным.
Но все это не относится к делу. Я с радостью расскажу тебе об этом когда-нибудь.
– Ладно, - Марин кивнул.
– Но сначала еще два вопроса.
– Давай, - Траск, казалось, совершенно смирился с происходящим.
– Там было много - этих.., идеалистов.., в Джорджии?
– Я встречался сотнями с двумя, - ответил Траск.
– У меня было впечатление, что их тысячи. Они, похоже, знали людей со всего света.
– Вопрос второй, - сказал Марин.
– Ты рассказал им о своем изобретении, при помощи которого можно поменять себя с другой личностью?
Траск покачал головой.
– Не напрямую.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну...
– ученый выглядел несчастным.
– Я действительно намекал, что работаю над кое-чем значительным. Но я избегал их вопросов на эту тему.
– Почему?
– Ну...
– Траск внезапно задумался.
– Я понимаю, к чему ты ведешь. Почему я не доверял им, если они такие достойные?
Я думаю, в этом виноват мой комплекс изобретателя. Кроме того, я считал, что некоторые из них слегка склонны к насилию. Я мог себе представить, как эти индивидуумы силой добиваются обмена телами, и, честно говоря, я считал, что изобретатель столь значимого для истории новшества имеет право на свой голос относительно его использования и влияния, - он хрипло рассмеялся.
– Я еще не понимал тогда, что скоро мне придется действовать безумно быстро.
– Чересчур безумно, судя по всему, - мрачно заметил Марин.
Но он испытал невероятное облегчение, услышав все это. Теперь он уже частично представлял себе ситуацию. Мышление Траска представляло собой любопытную смесь идеализма гения и вполне практичного восприятия жизни. Группа, которая его заполучила, обнаружила, что его ум обладает настолько невероятной выносливостью, что они не стали даже пытаться загружать его своими собственными идеями. Они, несомненно, не испытывали к нему доверия, и он даже не являлся членом их организации. Они держали его на длинном поводке, но это оставляло ему много места для маневра.