Менты и люди
Шрифт:
Майк треплет друга по плечу.
— Правильно.
Уж он прекрасно знает, что означает слово «мостик». Мерзкая, циничная баба.
Спустя две недели после их знакомства, когда она входила в ставку как себе домой, состоялся тот роковой визит.
— А где Фил? — спросила она.
Майк ответил, что Фил на пересдаче.
Сняв куртку, Юля выставила бутылку вина и после первого стакана призналась, что на самом-то деле (налей мне ещё, Майкуша, пожалуйста) понравился ей он, а не Фил. Просто держался в первые дни знакомства чрезвычайно высокомерно, и она решила закружиться с Филом, чтобы стать вхожим к нему, Майку.
Хмель слегка шибанул ему в голову. Всё произошло настолько быстро, что он не смог сделать то, что обязан был сделать — выставить эту засранку вон. Растленный, вдохновлённый чувством легкой добычи, позволил ей подойти к себе слишком близко. А она опустилась на колени и, лихо орудуя пальцами, расстегнула пуговицы на его джинсах.
…В который раз он проклинает себя за это. Порывается рассказать. И всё же сдерживает своё намерение. Ибо знает: Фил еще не повзрослел. За убийством сказки любовной будет убита главная сказка.
СКАЗКА? — внезапно Майк ловит себя на слове и ужасается. Как он мог назвать их дружбу сказкой?
Он гонит прочь от себя эту мысль, но не может успокоиться.
Он смотрит в глаза Филу и не видит в них ничего, кроме опустошения.
Проходит всего лишь мгновение, и он обнаруживает свои ладони на гитарном грифе. Еще одно, и гитара поднята над головой. Майк вскакивает с кровати и, оглушая пространство разбойничьим свистом, ударяет её об пол. Боевая подруга расстроено охает. Гриф, кротко треснув, прощается с корпусом, и тот добивается немедленно — Фил обрушивает на него настенные часы с кукушкой. Корпус превращается в воронку, ощериваясь трещинами…
Всё. Свершилось. Подруги больше нет.
…Пройдет ничтожное количество лет, и время также разобьет их молодость.
А из трещин вылезут Михаил Антонович и Филипп Витальевич и бодро зашагают по жизни. Каждый в свою сторону.