Менты не ангелы но...
Шрифт:
После столь убедительного и наглядного урока все заинтересованные лица сделали правильные выводы. «Дикий рынок» никто не закрыл, но он полностью перешел под «красную крышу». С Костылем побеседовали серьезные люди, и он приказал подведомственным структурам не лезть на рожон и не портить отношения с милицией. Короче, справедливость восторжествовала, как в плохом кино. Два типа сомнительной внешности занесли в опорный пункт несколько корзин выпивки и закуски.
Звягинцев и Жуков накрыли коллегам «поляну», хорошо
— Слушай, Семен, а почему за Завалишина никто не заступился, как за нас? — спросил подвыпивший Сергей у Черемхова. — Неужели Мишу-Чвана нельзя было прижать как следует?
Но коллега только усмехнулся.
— Ну, что ты, как ребенок! У Завалишина совсем другая ситуация. Он же выступал как частное лицо, значит, это его личное дело. А тут блатные у ментов хотели кусок изо рта вырвать! Это же полный беспредел! Кто власть: мы или бандиты?
Звягинцев задумался, наморщил лоб, пожал плечами. Он не мог с полной уверенностью ответить на этот вопрос. К тому же как капитан милиции Завалишин при стычке с бандитом мог выступать как частное лицо?
— Что думаешь? — поторопил его Черемхов. — Кто кому «поляну» накрыл? Кто пьет и радуется, а кто в тюрьме сидит? Чего тут думать?!
— В данном случае, мы — власть, — вынужден был согласиться Сергей.
— Вот то-то! Правильные менты — они как кулак, любую стену пробьют, никто не спрячется! Согласен?
— Пожалуй, — без особой убежденности кивнул Звягинцев.
В этот день он тоже прилично набрался, но Катя не ругалась: жизнь семьи изменилась настолько значительно, что статус мужа намного вырос, и теперь не было сомнений, кто в доме хозяин.
День милиции отмечали в кафе «Волна» на левом берегу Дона, как раз у пляжа. Стол получился хороший: ассорти мясное и рыбное, несколько видов салатов, лещи по-казачьи с капустой, жареные цыплята, запеченные на углях грибы и картофель с сальцем, шашлыки трех видов: бараний, телячий и свиной, водка, коньяк, шампанское…
— Молодец, Аванес, не пожадничал, — оценил Видин, оглядев угощение и садясь во главе застолья. — Он уже тридцать лет тут работает и никогда карман не зажимал…
— Потому и работает, — со смехом сказал Ефимов, усаживаясь по правую руку от подполковника. Начальник улыбнулся, но не возразил.
Участковые, скребя тонкими ножками легких металлических стульев по старомодному желтому кафелю, тоже рассаживались по своим местам. Многие сегодня были в штатском, а кое-кто не успел переодеться и пришел на праздник в форме.
— А вы знаете, государи мои, мы ведь все тридцать лет здесь наши праздники отмечаем! — оживленно сказал ветеран Службы, майор в отставке Зеленин.
У него худощавое, в оспинах лицо, острый нос, седой венчик на голове, седые брови и выцветшие, белесые глаза. Живая легенда — сколько историй с ним связано! Сейчас вроде бы обычный пенсионер-мухомор, но если присмотреться — ан нет, не обычный! Взгляд настороженный, колючий и манеры резкие: вроде в любой момент готов из-под своего кургузого выношенного пиджачка пистолет выдернуть… Да нет у него уже давно пистолета, и не пистолетом он прославился: умением работать с населением да хитростью…
— И ничего с той поры не изменилось: и панели полированные с шестой фабрики, и вот это панно деревянное, вроде как волна, и плитка на полу, — продолжал Зеленин, потирая сухие ладошки. — Тогда ведь купить ничего нельзя было, все «доставали» по блату. И строил «Волну» вроде райпищеторг, а фактически сам Аванес строил, и хотя считался директором, а уже тогда был хозяином…
— Подожди, Семеныч, дай хоть слово сказать, — перебил его Видин, и торжественно встал с рюмкой в руке. — Давайте поднимем этот тост за наш профессиональный праздник, за нашу профессию, которая очень нужна людям, за наши семьи, наших жен и детей, которые терпеливо ждут нас дома!
Стулья опять противно заскребли по плитке. Все встали, чокнулись, выпили, снова сели и принялись жадно закусывать.
— Сегодня у нас есть еще один хороший повод: лейтенант Звягинцев должен представиться по случаю получения очередного звания, — так же торжественно объявил Сан Саныч.
Застолье одобрительно зашумело. Виновнику торжества до краев налили стограммовый стаканчик. Сергей осторожно опустил в него две золотистые звездочки, так что водка выпятилась мениском, встал, аккуратно поднял стакан и, отставив локоть, поднес ко рту.
— Товарищ подполковник, — обратился он к Видину. — Лейтенант Звягинцев представляется в связи с присвоением звания старший лейтенант!
Он залпом выпил, выплюнул в руку звезды, стал по стойке смирно.
— Товарищ подполковник, старший лейтенант Звягинцев звание представил и обмыл!
— Молодец, Сергей! — одобрительно кивнул начальник. — Из тебя толк получится. Скоро и майора обмывать будешь!
Звягинцев польщенно улыбнулся. Звякали о тарелки вилки и ножи, хрустели разрываемые цыплята, булькала водка.
— Ладно, я с вами прощаюсь, надо пойти руководству доложиться, — сказал Видин, поднимаясь. — Старшим по столу оставляю Анатолия!
Он похлопал Ефимова по плечу.
— Значит, так: знайте меру, ведите себя соответственно… Да! — подполковник нахмурил брови. — Оружия ни у кого нет?
— Нет, Сан Саныч, откуда? — успокоил подполковника Ефимов. — Все будет нормально!
После ухода начальника все раскрепостились. И наливать стали чаще, и есть больше. Поднимали тосты за здоровье, за родную милицию, за всех собравшихся, которые, несомненно, являются лучшими представителями профессии.