Меня ему продали
Шрифт:
Прикрыв глаза, с блаженством вдохнула его запах.
Это не я вила верёвки, а скорее он заставлял меня подчиняться. Принимать его силу и особенности характера. Муж позволял мне быть слабой, что после долгих лет одиночества казалось настоящим спасением. Приятно было осознавать, что теперь у меня в жизни появился тот, кто всегда оставался на моей стороне. Защищал мои интересы. Мог подставить плечо, защитить и уберечь от неприятностей в случае чего.
Пожалуй, именно с ним я могла позволить себе быть просто женщиной. Хрупкой, слабой, нежной. На него можно было положиться, ему казалось
Когда мы отстранились друг от друга, Самрат снова надел на лицо маску сурового карателя. Бросил на Алексея Назаровича взгляд из-под ресниц, да причём так, что тот снова забился в угол. Ещё недавно такой смелый и раскованный преподаватель провожал нас молча, словно бы проглотив язык от страха, и только испуганно смотрел на моего мужа.
У выхода мы столкнулись с другими студентами, которые, как выяснилось, всё это время наблюдали за нами сквозь приоткрытую дверь. Девочки с восхищением разглядывали Самрата, некоторые даже умудрились и глазки ему построить. И это меня разозлило.
«Я что здесь, пустое место? Они смеются или как? Если я с ним, то это не значит, что мы вместе? А наши кольца они не видят?» — мелькнула у меня полная раздражения мысль.
В конечном итоге психанув, я крепко обняла мужа, чтобы все видели, что он занят.
«Он мой муж!» — подумалось мне с отчётливым возмущением чужим нахальством.
Демонстративно поправив волосы, я показала девицам безымянный палец, где носила обручальное кольцо. Самрат же, от которого не укрылись мои действия, на это лишь рассмеялся, потрепав меня по голове, как маленькую девочку.
— Ты что смеёшься? Нравится, как эти девки на тебя слюни пускают? — шикнула я, остановившись и повернувшись к нему. — Нравится быть в центре внимания у женщин?
Скрестив руки на груди, я постаралась сделать взгляд как можно более суровым.
— Нет. — Продолжая смеяться и не обращая никакого внимания на других, Самрат опустил ладони на мои плечи, легонько сжимая их. — Мне просто нравится видеть твою ревность. Это прекрасное чувство, знаешь ли.
— Да я… Не ревную! — Замолчав, я насупилась. Мой запал быстро угас.
Наверное, я просто боялась признать нечто подобное вслух. Как-никак, но даже сам факт моей влюблённости в Самрата так и не был озвучен мной, как если бы это могло разрушить те доверительные отношения, что выстроились между нами.
«Нет, пусть он сначала первым признается, что любит меня», — размышляла я, не желая подтверждать то, что и без того было понятно.
— Хорошо, — легко согласился муж.
Обнял меня за плечи и повлёк к выходу университета.
Я затихла, оглушённая собственными чувствам.
— Но ты прекрасна даже в своём гневе, — немного помолчав, лукаво произнёс он.
— Смейся-смейся, — пробурчала я.
— Эй, я ведь всё давно доказал тебе, — шепнул Самрат, неожиданно склонившись и коснувшись губами мочки моего уха. — Мне интересна лишь ты и твоя компания, дорогая жёнушка, но боюсь, что мои более откровенные признания окончательно засмущают тебя. И на это позволяется смотреть только мне и никому больше. Именно поэтому только когда мы окажемся дома, за закрытыми дверями и наедине, — его хрипловатый голос становился всё ниже, отдаваясь во мне вибрацией, из-за которой стремительно тяжелел низ живота, — я покажу тебе, что ты зря ревнуешь меня к кому-либо. Обещаю, что не дам тебе заснуть ночью, поэтому будь готова отвечать за свои дерзкие слова, гюнеш.
Мои щёки мгновенно вспыхнули. На полпути я даже запнулась о свою ногу, но Самрат держал меня крепко и уверенно, так что не дал мне упасть. По правде говоря, я очень хотела, чтобы день быстрее закончился и пришёл вечер, дабы воплотить его обещания в жизнь.
Глава 32
Самрат
Когда мы вошли в ближайшую к университету кофейню, я был ещё зол, но умело это скрывал от жены, которая пыталась отвлечь меня. Вскоре ей и вправду удалось переключить моё внимание на себя, однако я всё равно то и дело вспоминал ублюдка, что недавно домогался её. В воображении у меня мелькали картинки жестокой расправы над ним, хотя и стараниями Ясмины мои мысли постепенно перетекали в более позитивное русло.
С тех пор, как мы поженились, официальное свидание у нас было один раз. И, сидя в уютном кафе, который язык не поворачивался назвать элитным, ведь в нём находились только студенты и, вполне возможно, преподаватели из университета, я впервые задумался об этом.
«Как много я сделал для неё? Смог ли я дать ей всё, что должен давать муж своей единственной жене, которую поклялся перед Аллахом всегда любить и оберегать?» — задался про себя вопросом, задумчиво поглядывая на Ясмину.
— Что ты будешь? — спросила та, изучая меню, пока официант ожидал наш заказ.
— Я доверяю тебе, — просто сказал я в ответ, глядя на неё.
Жена замерла. Её глаза слегка расширились, будто она не была готова услышать от меня таких слов. И я не лгал. Я действительно доверял ей. Я не знал, как и когда это случилось, а ещё что конкретно меня к этому подтолкнуло. Раньше я никому бы так не доверился. В особенности женщине, с который жил совместно от силы пару месяцев.
Растеряно и как-то машинально кивнув, Ясмина с трудом сглотнула, уставившись обратно в меню. Её пальцы заметно подрагивали, пока она бегала по последнему взглядом.
Терпеливо ожидая момента, когда жена определится с нашим заказом, я не сводил с неё внимательного взора, с любопытством наблюдая за ней.
С тех пор, как я забрал Ясмину из родительского особняка, и мы подтвердили брак в мечети, прошёл целый месяц. Месяц нашей по-семейному тихой жизни и моего беспокойного сна, потому что я не знал, чего стоило ожидать от отца в дальнейшем. Пожалуй, тут никто не знал бы, что могло вновь взбрести ему в голову.
За прошедшее время я только один раз смог связаться со своим человеком, который работал на мою родню и жил с ними под одной крышей. Его звали Джемалья, и он принёс мне неутешительные вести, несколько выбившие меня из колеи. Оказалось, моя мать была наказана за то, что посмела пойти против мужа при сыновьях и подчинённых. Как именно, можно было только догадываться, но тишина, образовавшая в телефонной трубке, когда я спросил об этом своего осведомителя, только подтвердила худшие опасения.