Меня хранит твоя любовь
Шрифт:
В свои сорок два она великолепно выглядела, природная красота юности поддерживалась еженедельными посещениями тренажерного зала, выездами на дорогие курорты и малой толикой косметических ухищрений. Подробности выяснились на месте из вполне надежных источников. Буйная грива белокурых волос выбивалась из-под соломенной шляпки, надетой для защиты нежной кожи от солнца.
Мейсон вышел из машины и направился к ней, подмечая общие с Рози черты: те же длинные ноги и хрупкое телосложение. Те же высокие скулы и полные губы.
Женщина
Очень скоро Мейсону пришлось уяснить громадную разницу между той женщиной, которую он любит, и той, что находится перед ним.
Делорез Кингсли Треллер, глядя ему прямо в глаза, заявила:
— Это дело — далекое прошлое.
И сразу понизила голос, очевидно, чтобы не услышали и две девочки-подростка, моющие автомобиль с откидывающимся верхом, стоящий на подъезде к ее роскошному дому. Как Рози и ее мать, девочки были светловолосые и изящные. На вид им было где-то тринадцать-пятнадцать.
Ясно, что у Рози есть две сестры. Ясно и то, что их матушка не желает иметь с ней ничего общего.
Мейсон не собирался отпускать Делорез Кингели Треллер с крючка так просто. Однажды она уже ускользнула. На сей раз ей не отвертеться.
— Взгляните на свою дочь.
Он протянул один из снимков, сделанных им в Нью-Йорке. Рози улыбалась, ветер разрумянил ее щеки, очаровательно взлохматил волосы. Она казалась прекрасной, счастливой, совершенно непохожей на нищую полуголодную бродяжку, подобранную им на обочине шоссе в феврале.
Но стоящая перед ним женщина лишь мельком взглянула на фотографию и затянутой в перчатку рукой оттолкнула ее от себя.
— Я допустила ошибку, мистер Страйкер. Мне было шестнадцать, и жила я не в самых лучших условиях. А уж когда появилась Кристалл…
— Кристалл? — Мейсон издал стон, на секунду прикрыл глаза. Он достаточно долго пробыл полицейским в Детройте, чтобы знать: многие наркоманы называют своих детей в честь принимаемого зелья. — Позвольте угадать: кокаин?
В ответ последовал затравленный кивок.
— А позже крэк. У меня были серьезные проблемы с наркотиками. Сильно задолжала поставщику. Целую кучу денег… и мне нужна была доза. Мы решили, что обоих устроит… обмен.
— Вы продали себя за наркотики, — сухо констатировал Мейсон, горько сжав губы. — А потом оказалась, что забеременели.
Во время предварительных изысканий Мейсон узнал, что Делорез Кингсли выросла в привилегированном районе — так близко и одновременно так далеко от того места, где она однажды бросила Рози.
Родители Делорез жили в красивом особняке с видом на озеро Сент-Клэр. Но она там появлялась нечасто. Они исправно оплачивали обучение своей единственной дочери в эксклюзивной школе для девочек на Восточном берегу, в которой та проводила девять месяцев в году. Делорез
— Родители от меня отказались. Заявили, что пока я принимаю наркотики, домой могу не являться, что они не будут платить за мое обучение в Коннектикуте.
— И вы ушли из дома.
— Да. Жила в притоне наркоманов, пока не родилась Кристалл. Я думать не думала, что беременна, пока…
— Пока не стало поздно что-то предпринимать?
На ее щеках появился легкий румянец — единственное свидетельство волнения. В остальном она оставалась столь же невозмутимой, что и прежде. Сунула секатор в карман и начала медленно стаскивать с рук перчатки.
— Вначале я пыталась заработать нам двоим на жизнь, но это оказалось так сложно, а мои родители оставались… в стороне. Надо было на что-то решаться. Видимо, решение оказалось не слишком удачным.
— Не слишком удачным! — возмутился Мейсон.
— Потише! — взмолилась женщина. Потом безмятежно улыбнулась дочерям, бросившим отскребать машину и подозрительно уставившимся на Мейсона.
— Вы бросили свою дочь на углу шумной улицы, — сказал Мейсон, понизив голос. — Оставили малышку в одних колготках на морозе, вблизи от снующих вокруг машин. Можно было бы найти легальные — не говорю уж безопасные способы — отказаться от родительских прав. Ребенок заслуживал хотя бы этого. И пускай вы были молоды, сделать это для нее было в ваших силах.
— Не знаю, сколько хотите вы и девушка, мистер Страйкер, но я заплачу.
— Ваша дочь не желает денег, — огрызнулся Мейсон, разозлившись за Роз, от которой желали откупиться. — Ей требуются ответы, а возможно, встреча с вами.
Ей нужна любовь.
— Ой, нет. — Она отступила на шаг. — У меня теперь новая жизнь, Я чиста. С тер пор, как…
— Можно догадаться. С тех пор, как выкинули за ненужностью дочь и вернулись домой к папочке и мамочке.
— Они согласились платить за мое лечение, — сказала она жестко. — Мне было девятнадцать, жизнь катилась под откос. Родители дали мне второй шанс, я им воспользовалась. И не вам меня упрекать.
— Но присутствие вашей дочери оказалось для них обременительным. Его трудновато было бы объяснить в их яхт-клубе, а?
— Издевайтесь, как хотите, мистер Страйкер. Если вы или девушка попытаетесь связаться со мной еще раз, я обращусь в полицию с заявлением о вымогательстве. В Калифорнии с этим строго. Мой выбор сделан. Двадцать три года назад. Так было к лучшему.