Меня не видно изнутри
Шрифт:
Я наконец взглянула на него. Мистер Делир действительно был очень высоким человеком.
Он нисколько не смутился грубости и глядел прямо на меня. Скорее даже ему было ровным счетом всё равно, и от этого было ещё более неловко. Спустя целую вечность я получила читательский билет из рук мисс Брассики, что в присутствии мистера Делира оказалась намного приветливее, чем несколько часов назад. Не оборачиваясь, я с позором ретировалась на улицу, окрашенную багровыми лучами заката – небу тоже было за меня стыдно.
По мостовой прогуливались прохожие, парочки и семьи. Здесь было гораздо оживлённее, чем на Лазурном проспекте, где среди миниатюрных домиков гордо возвышался особняк Равелов. Прохожие, улыбаясь, с интересом разглядывали меня. К счастью, их было не так много, как на Центральном рынке, но один мужчина всё же поздоровался.
Описывать лирику в общественной библиотеке – ну что за гений? Мистер Делир, прочтя эту ерунду, теперь и считать меня за писателя не станет. Отличное начало!
Стараясь ни на кого не смотреть и ни с кем не разговаривать, чтобы не расстроиться окончательно, я направилась к особняку. Больше ко мне никто не обращался – я умело прятала лицо за длинными волосами, перейдя в режим невидимки.
Волосы были моей гордостью, силой и волшебной броней. Я редко забирала их в хвост или пучок – только во время уборки или занятий спортом. В остальное время мне была жизненно необходима защита от взглядов со стороны. Волосы постоянно путались в цепочках и вокруг пуговиц, не раз были завязаны в шнурки, застревали в застёжке-молнии, цеплялись за дверные ручки и сплетались с наушниками. На них даже садились люди в общественном транспорте, но я бы никогда не подстриглась коротко.
Включив музыку в наушниках на полную громкость, надеясь отвлечься, я разглядывала закатные улочки, но, как бы ни хотела стереть из памяти последний час в библиотеке, всё возвращалась к снисходительному выражению лица мистера Делира. Лучше бы он так и остался для меня далёкой фигурой на другом конце лектория. Ах, если бы только это было возможно…
В холле никого не было. На кухне – тоже. В котелке под крышкой томилось ароматное овощное рагу. Есть не хотелось.
Марго была у себя – лёжа на диване, качая ногой, она читала «Еженедельник Атермонта». Журнал накрыл её как крыша домика.
– Долго ты сегодня, – заметила Марго. – Мы уже поужинали. Ты поела?
Я покачала головой и села рядом, рассматривая, что за статью она читает. Разумеется, журнал был открыт на страничке, посвященной кинематографу. Раздел вёл любимый журналист Марго – Авер Сильва. Она его боготворила и мечтала когда-нибудь создать такую же колонку. Я предпочитала не соваться в сферу интересов Марго, чтобы не ввязаться в спор – в чём мы редко бывали согласны, так это в вопросах массовой культуры.
– Что случилось? – спросила Марго, отложив журнал.
– Настроение не очень.
Я переживала – вдруг Марго как примерная старшая сестра заставит меня есть? – но она не настаивала на ужине.
– Вдохновение испарилось?
– Ты же знаешь, я не верю во вдохновение. Вдохновение – отговорка ленивых.
– Знаю. Так что тогда? – она вальяжно перекатилась вбок и села рядом. – Ты даже не написала, что освободилась, хотя обещала. Обещала!
– Точно. Извини. Наверное, просто не в духе сегодня. Вся в своих мыслях…
Стоит ли рассказать ей о встрече с мистером Делиром? О том, как он холодно говорил со мной? Не лучшая идея, да и жалость неуместна. Я сама нарвалась.
– Какие планы на вечер? – спросила я, надеясь избежать расспросов.
Марго улыбнулась и пошарила ладонями по дивану. Мобильный телефон запал между ручкой и сидением – она достала его, взглянула на оповещения и положила гаджет на столик.
– Как и грозилась, покажу тебе город. Познакомлю с друзьями детства… – голос её звучал ностальгически. – Одевайся тепло, но красиво. Пойдём в парк аттракционов, на колесо обозрения. Ветер жуткий, но вид оттуда – шедевр.
– Отлично.
Я с облегчением направилась к себе, решив, что тему с библиотекой мы проехали, но радость эта была преждевременной.
– Только не думай, что я забыла про твоё настроение, – добавила Марго, увязываясь следом и сбивая все карты. – Не бывает ерунды, из-за которой тебе плохо.
– Бывает.
– Нет, Алекс. Ты слишком добра и слишком терпелива, чтоб расстраиваться из-за фигни.
Чёрт. Неужели это в самом деле для меня так важно?
– Не знаю, фигня это или нет. Я встретила в библиотеке нашего преподавателя.
Раз уж пришлось отвечать, пусть всё выглядит как неудачное стечение обстоятельств.
Марго молчала, поощряя продолжать. Я не знала, как правильно подать историю, потому не спешила с ответом, и, оказавшись в спальне, сразу нырнула под кровать за чемоданом, чтобы подобрать наряд на вечер – вещи так и не разобрала. Молчание затянулось. Вопросов не было.
– Мистер Делир, – напомнила я, решив начать с имени.
– А, да, я его помню, – видимо, Марго не удивилась. – Делир живет по ту сторону леса. Часто бывает в библиотеке. Театр в соседнем здании. Бывало, иду вечером на представление, а он как раз к парковке топает. Значит, вы поговорили?
– Да, если принять за разговор его остроумные реплики в мой адрес… Ай, чтоб тебя!
Пытаясь перевернуть чемодан набок, я забыла, что молния открыта. Одежда вывалилась на пол. Я принялась заталкивать обратно мятые платья и рубашки. Гладить и раскладывать их по местам? Пф-ф… Явно не мой конёк.
– Дай помогу, – Марго опустилась рядом и теперь складывала всё в стопочку. – Издевался? О, он умеет. Ирония – его второе имя. Так Делир защищается от нежелательного общения, и в особенности – от неуместных влюблённостей.