Меня прислал Чарли. Близорукая русалка. Пираты из Гонконга. Убийственный кайф
Шрифт:
– Пожалуй, я забуду, что слышал ваши слова, – спокойно произнес он. – Будем считать, что вы ошиблись.
– Как вам будет угодно, но я повторю их. На суде.
– Наверное, мне стоит присоединить вас к этому небольшому стаду, мистер Роберте, – растягивая слова, доброжелательно, но уже не улыбаясь, произнес сержант. – Ведь вы находились здесь, когда мы обнаружили “травку”? Откуда мне знать, может, вы заодно с этими ребятишками? А вдруг именно вы поставляете им это дерьмо?
– А вдруг ты тот самый жирный коп, который настолько хитер, что сумеет доказать это? – спокойно сказал я.
Сержанту явно не понравились мои слова, но он промолчал, вперившись в меня тяжелым взглядом, и я понял, что толстяк далеко не дурак; всего за десять секунд он сумел оценить меня, взвесить свои шансы и найти наилучший выход из сложившейся ситуации. Приняв решение, он легко проглотил обиду и улыбнулся.
– Тогда мы заберем этих мерзавцев за бродяжничество, Майк, – обратился он к полицейскому. – Забираем их.
Значит, мой блеф удался. Неплохо. Он не стал возражать. Он делает свое дело и, когда я вернусь в Сан-Франциско, будет продолжать его делать. Я понимал ход его мыслей – как в логическом, так и в практическом плане. Судя по всему, сержант принадлежал к числу тех, кого принято называть самоотверженными полицейскими.
Майк, похоже, не слишком обрадовался такому решению, однако полицейские взяли хиппи в кольцо и, подталкивая дубинками, погнали вверх по склону, в сторону шоссе.
Сорон оглянулся на меня, и я подумал, что стал для него немного опасен. Ему не хотелось, чтобы в глазах его паствы я выглядел героем, принизившим его собственный авторитет. Но больше всего ему не хотелось, чтобы я оказывал влияние на жизнь мисс Сандры Стилвелл, то бишь Кальвин. Ну да и черт с ним.
– Меня зовут Браун, сержант Джим Браун, – раздался из-за моего плеча голос здоровенного копа.
– Мое имя вам уже известно, – сухо произнес я.
– Мне очень жаль, что произошло недоразумение, мистер Роберте, – растягивая слова, произнес сержант, приближаясь ко мне. Теперь мы шли рядом, позади группы полицейских и хиппи, пробиравшейся между высоченными деревьями. – Мне и вправду жаль, что так получилось, однако вы не понимаете всей сложности проблемы. Конечно, мы не обнаружили здесь никаких наркотиков. Но не кажется ли вам, что они все-таки припрятаны где-нибудь? Они видели наше приближение, и у них оставалось достаточно времени, чтобы избавиться от любого дерьма, которое могло быть спрятано в лагере. И, вполне возможно, они припрятали свои запасы где-нибудь в горах, может быть, в полумиле отсюда. Эту дрянь ни за что не найти, хотя нам доподлинно известно, что она у них есть. Так чем же мы тогда занимаемся, если не поддерживаем законность и порядок, скажите на милость?
– Вы не нашли марихуаны, а закон требует, чтобы вы нашли ее. Кроме того, в законе говорится, что полицейский, который подбрасывает улики, подлежит отстранению от должности. – Я не мигая уставился на сержанта, стараясь при этом, чтобы мой ответ не звучал слишком враждебно. Приобретение врагов в лице копов всегда здорово осложняет работу адвоката.
– Мне очень жаль, мистер Роберте, что вы смотрите на это дело таким образом. – Сержант покачал головой, и несколько минут мы шли молча. Потом он нарушил это молчание:
– Я хочу вам рассказать нечто такое, чего вы не знаете об этих недоносках. Сейчас их здесь десять, а вчера было одиннадцать. Знаете, что случилось с последним?
– Вы поймали его с полными карманами порнографии и оторвали ему яйца?
– Не стоит так часто оскорблять меня, мистер Роберте, – все так же растягивая слова, беззлобно заметил сержант. – Вы слишком далеко зашли, но коп всегда может найти способ защитить себя – даже от таких хитрожопых адвокатов.
– Да ладно вам, – сказал я, – только не шейте дело моей клиентке, и у нас с вами будет полное взаимопонимание.
Сержант кивнул.
– Для начала я уточню, является ли она вашей клиенткой. – В его замечании сквозила еле заметная резкость. – Ну так вот, я хотел рассказать вам, что вчера вечером один из этих бродяг отдал концы. Передозировка героина. Его нашли в аллее. Возможно, наширялся до смерти на какой-нибудь вечеринке, остальные испугались и выбросили тело.
– Плохо дело, – быстро обдумывая ситуацию, сказал я. – А что собой представлял этот парень? Сержант пожал плечами.
– Рыжий такой, крайне истощенный.., а что? Вы его знали?
Я покачал головой. Это мог быть только парень по прозвищу Вялая Земляника. Значит, Гарри-обезьяна, вместо того чтобы вызвать полицию, просто выбросил труп!
– Так вы считаете, что он был с этими ребятами?
– Нет, вчера вечером в городе их не было. Тот, который преставился, был сам по себе – или ширялся с какими-то другими наркоманами, или, возможно, нащупывал связи.
– Тогда к чему устраивать облаву? – спросил я. – Ведь здесь, в лесу, они никому не причинили никакого вреда, покуривая свою “травку”.
– Дело не только в марихуане, – терпеливо продолжал сержант. – Теперь они ловят кайф от ЛСД. – Он посмотрел на меня. – Не такой уж я тупой фараон, чтобы не видеть разницы. И как знать, не припрятали ли они где-нибудь под камешком что-нибудь покрепче?
Что ж, это мне неизвестно, однако я продолжал считать, что нельзя наседать на ребят только потому, что они подозреваются в употреблении наркотиков.
– Наркомания не преступление, а болезнь, – произнес я.
Сержант с негодованием повернулся ко мне.
– Согласно моим инструкциям, это преступление, приятель. И моя работа заключается в том, чтобы засадить их за решетку. Защитить общество и их же самих, удерживая подальше от этой дряни. Другого способа нет. А изображать из себя доброго дядюшку и играть в понимание и всепрощение – это только потворствовать другим следовать их примеру.
– Ну хорошо, допустим, кое-кого вы напугаете. А как быть с теми, кто не испугается?
Сержант оскалился в вымученной улыбке:
– От таких, полагаю, следует избавляться. Вы только подумайте – уже половина всех этих чертовых ребятишек глотает “колеса” и курит марихуану. Наркомания пожирает страну подобно раковой опухоли.