Меня зовут Изольда
Шрифт:
И тут словно плотину прорвало. Девушка заплакала и одновременно сквозь слезы заговорила. Зоя даже не сразу поняла, что именно она рассказывает. Потом, когда Настя немного успокоилась, ситуация прояснилась.
* * *
Настя Болотова до сих пор жила с родителями. У них была обычная семья, ничем не отличавшаяся от миллионов таких же «ячеек общества» в нашей стране. И мама, и папа работали, до пенсии обоим было еще далеко. Больших денег не было, но и не бедствовали, как говорится…
Беда подкралась незаметно – глава семейства начал крепко
А вчера отец впервые в жизни поднял руку на маму. Ударил один раз. В лицо. Сильно. Женщина не ожидала удара и не успела увернуться. В итоге отлетела назад и ударилась головой о косяк. Приехавшая «скорая» забрала маму Насти в больницу. Разбитая скула. Сотрясение мозга. Мать и дочь в шоке. Виновник происшедшего чувствовал себя виноватым совсем недолго – когда Настя вернулась из больницы, отец уже напился «в стельку» и зверски храпел в спальне на супружеском ложе.
Теперь горе Насти было действительно велико – мама, всегда имевшая чувство собственного достоинства, прямо заявила, что подаст на развод: «Если человек ударил тебя один раз, он когда-нибудь ударит снова, даже если сейчас ползает перед тобой на коленях, моля о прощении». Второго раза Настина мама ждать не собиралась.
Анастасия любила их обоих. Даже отца, отчего-то ставшего вдруг совсем другим человеком. И сейчас она буквально разрывалась от столь противоречивых чувств: Настя любила родителей, жалела маму, начинала бояться пьющего отца. И еще ей было стыдно… как может быть стыдно взрослому ребенку за что-то нехорошее, что творится в семье. В душе мы все понимаем, что жизнь очень сложная штука, и случиться может всякое. Многие живут, совершенно не обращая внимания на «косяки» друг друга. Но очень часто, причем именно в благополучных семьях, если не дай бог, случается какая-то грязная история с родителями, тогда дети, достаточно подросшие, а то и совсем уже взрослые дети первыми испытывают чувство стыда. Потом приходит понимание ситуации, человек разбирается в произошедшем, делает какие-то выводы. Постепенно он даже научится жить с этим. Но на первых порах всегда приходится несладко…
Зоя гладила вздрагивающие Настины плечи, и, чувствуя, как от ее слезы начинает намокать блузка, искренне жалела эту девушку. Именно ей, выросшей в любви и до последнего момента легко порхавшей по жизни, было сейчас особенно тяжело и даже больно. Зоя была почти на десять лет старше Анастасии и понимала чуточку больше. Однако слов сочувствия Насте она не высказывала. А что сказать? Что все образуется? Так это вовсе не факт, хотя и хотелось бы в это верить. Насколько сильно все закрутилось – Зое неизвестно, да, собственно, и знать ни к чему – чужая семья, совершенно незнакомые ей люди.
Зоя посмотрела на Настю, и вдруг ей показалось, что за спиной девушки мелькнули какие-то странные рожи. Причем это были именно рожи, а не лица. Зоя растерянно моргнула, и видение тут же исчезло. От неожиданности она крепко зажмурилась и потрясла головой, словно прогоняя наваждение: буквально секунду назад за спиной Анастасии гримасничали три обезьяны.
И тут Зоя просто услышала в себе довольно странные слова, которые помимо своей воли произнесла опять ставшим на мгновение «не своим» голосом:
– Надо укротить трех обезьян!
– Что? – начинавшая уже успокаиваться Настя не поняла Зоины слова, сначала замерла, а потом, слегка отстранившись от нее, глянула удивленно.
Но Зоя уже успела справиться с собой и даже чуточку улыбнулась, судорожно пытаясь сообразить, как выкрутиться. Можно было прикинуться, что ничего не произошло и перевести разговор на что-то другое. Но Зоя уже научилась понимать, что этот «голос» произносит странные порой фразы не просто так и тем более не ради самой Зои. Ее используют как «рупор», и она должна доносить до кого-то другого ту самую, нужную информацию.
– Ну… понимаешь… – В голове вдруг сама собой возникла идея, как выпутаться. – Я где-то читала, что для того, чтобы решить очень сложную ситуацию нужно укротить трех обезьян.
– Каких еще обезьян? – шмыгнула носом Настя.
– Не знаю. Человек должен как бы сам понимать, о чем идет речь, – отговорилась Зоя. А что еще она могла сказать? Она и сама ничего больше не знала.
Растерянная девушка смахивала слезы и морщила лоб, пытаясь вникнуть в смысл Зоиных слов. Ну что ж, даже это уже хорошо – Настя отвлеклась от тяжелых мыслей и перестала лить слезы.
На следующий день, выбрав момент, когда рядом никого не было, Настя подсела к Зое.
– Представляешь, я сегодня ночь не спала, все думала – что же это за обезьяны? Ну не знаю я! – девушка расстроено насупилась. – Ерунда какая-то… Я, знаешь, что подумала? Может мне к какой-нибудь бабке съездить? Делают же они как-то, что люди пить перестают…
Зоя внимательно посмотрела на Настю. К бабке… Почему-то сразу вспомнилась та старушка, к которой они ездили с мамой. Может можно и к бабке… Только для чего же была озвучена эта непонятная фраза? Укротить трех обезьян… Каких обезьян? Где их взять? И как укротить?
* * *
Благополучная жизнь Настены так резко начала катиться под откос, что она просто обалдела. К чему – к чему, а к такому повороту событий она ну никак не была готова! Больше двух десятков лет живешь себе, живешь тихо-спокойно, а тут вдруг – нА тебе, получай! И рушится их уютное до сей поры семейное гнездышко, как карточный домик…
Настя лежала на своей кровати и никак не могла уснуть. В голове крутилось великое множество разных мыслей, но все они были об одном – о том, что происходит в их семье и что с этим делать.
Нет, конечно, Настя могла бы собраться с духом и уйти на съемную квартиру. Дорого, конечно, после оплаты жилья от ее библиотечной зарплаты будет оставаться самый мизер, на хлеб да на воду, причем в прямом смысле слова. Но тогда она будет независима от родителей. А подработку всегда можно найти.
Может быть, она так и поступила бы, но Анастасия понимала, что в таком случае действительно все рухнет, и уже навсегда. Мама и так ни в какую не желает отступать от своего первоначального решения – развод и всё тут! Отец, правда, очухался, поняв, что натворил, схватился за голову. В ногах у дочери валялся, просил прощения и клялся, что больше капли спиртного в рот не возьмет. Но Настя не верила его обещаниям, не маленькая уже, понимала, что пьющему человеку верить нельзя. Мама, вот, тоже не поверила – выгнала из палаты, как он только пришел к ней, и велела вообще его не пускать.
Конец ознакомительного фрагмента.