Мэр в законе
Шрифт:
– Можешь не волноваться. Все обещанные суммы регулярно поступают на счет в Швейцарском банке.
– Вы обещали отпустить меня со службы. Когда?
– Ну, не сейчас же!
– будто бы взмолился Харитонов.
– Потерпи еще немного. Мне нужен этот Таганцев. Во как нужен!
– он провел ребром ладони по своему горлу.
– Сделаем дело - отпущу тебя на все четыре стороны. Да и денег за это время подзаработаешь. Богатенькой Буратиной будешь!
– Дорогие товарищи! Торжественное собрание, посвященное годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, объявляю закрытым!
– генерал рухнул обратно в кресло-качалку. Лоб его обильно покрывали капли пота, а глаза были опустошенными и безжизненными.
– Ну, вот и ладненько!
– полковник Харитонов поднялся со своего места.
– Большое спасибо, Иван Трофимович, за гостеприимство. Рад был вас повидать, но вынужден откланяться. Дела, - он многозначительно посмотрел на циферблат ручных часов.
– Я тоже поеду, папочка, - сказала Настя, поправляя плед на ногах Звягина.
– Всеволод Михайлович на машине, он меня до города подбросит.
– Собрание окончено. Все свободны!
– торжественно объявил старик.
Настя и Харитонов направились к калитке, за которой была припаркована машина полковника.
– Его бы в больницу, - произнесла Анастасия, думая об отце.
– Видно же, что с головой не того.
– Я подумаю об этом, - пообещал Харитонов.
– Найдем ему хорошую клинику, обеспечим достойный уход.
– Уход - куда? На небеса?
– спросила Настя, посмотрев на полковника.
– Ну, что ты!
– воскликнул Харитонов.
– Я не в этом смысле!
– Великие умы человечества преклоняются перед марксистско-ленинской теорией!
– обезумевшим голосом кричал им вслед отставной генерал.
– Лучшие люди мира, объединенные великой идеей коммунистического равенства и братства, единогласно поддерживают линию партии! НЕТ проискам империалистических разведок! Встанем единой стеной на пути американской агрессии!
– отставной генерал схватил толстую деревянную трость и с силой лупил ею об пол.
– В больницу его надо. Непременно в больницу, - произнесла Настя, усаживаясь в машину рядом с Харитоновым.
Автомобиль тронулся с места.
Отставной генерал отшвырнул в сторону трость, сплюнул, выпрямился, расправив плечи, и холодно посмотрел вслед удаляющемуся по проселочной дороге авто.
– Продаете Россию, суки, - сказал без особых эмоций.
– Все жрете и не подавитесь.
Странное дело: в глазах его сейчас не было фанатичного блеска. И руки не тряслись. И голова не раскачивалась из стороны в сторону.
Пройдя в дом, старик открыл замурованный в стену сейф, достал оттуда большую толстую папку. На титульном листе было начертано от руки: "Младший лейтенант Харитонов В. М. Начато: 12.IX.1968 года. Город Кушка. Туркменская ССР".
Усевшись за обшарпанный письменный стол, генерал принялся убористым почерком записывать на чистой странице то, о чем всего пять минут назад говорила его дочь с полковником государственной безопасности Харитоновым.
Окончив записи, он аккуратно вернул папку в сейф. Подошел к серванту, достал графин с водкой. Налил полстакана. Залпом выпил.
– Служу Советскому Союзу!
– отчеканил без запинки, вытянувшись по стойке "смирно" перед висящим на стене портретом Дзержинского.
Загадочным человеком был этот Иван Трофимович Звягин.
Глава 12
Порода кукловода
Ломаем голову: кто делает погоду
В стране снегов и проливных дождей?
Но есть одна порода - Кукловода!
–
Что дергает за ниточки вождей.
Губернатор таежного края Виктор Ефремович Погодин встречал нового мэра Иртинска. В третий раз за минувший год. Ничего по нынешним временам экстраординарного не происходило.
Экспериментируя с ферзями, слонами и пешками власти, переставляя политические фигуры, Борис Николаевич Ельцин заигрался до такой степени, что министр, задержавшийся в кресле на пару-тройку месяцев, считался долгожителем. Губернаторы и мэры порой менялись по понедельникам, средам и пятницам. От результатов президентской партии (в большой теннис!) иногда зависело, кого назначить министром культуры, а кому поручить заботу об оборонном ведомстве. А сон, приснившийся ночью любимой дочери президента, мог повлиять на внешнеполитические ориентиры государства или, скажем, откорректировать приоритетные направления экономического развития страны.
Погодин ждал временщика. Потому и спросил без обиняков, как только Таганцев сошел с трапа самолета:
– В гости к нам, или как?
– Это - по погоде, - сделав акцент на последнем слове, ответил новый мэр, явно уловив в вопросе губернатора Погодина нескрываемую издевку.
– По фамилии ругаетесь!
– невольно хохотнул Погодин.
– Я и по-другому могу, - не стал Таганцев фальшиво деликатничать.
– Думаю, сработаемся, - одобрительно проговорил Виктор Ефремович.
– Прошу в машину.
Андрей Таганцев уселся в губернаторскую "Волгу", подогнанную прямо к трапу.
Сюда он прилетел один. Настя ехала в поезде, сопровождая небольшой багаж, и должна была появиться в Иртинске только через четыре дня. Это время Андрей решил использовать для ознакомления с новыми условиями работы и спецификой должности главы городского хозяйства.
"Скукотища!" - думалось Андрею, когда они с Погодиным выехали за пределы крохотного аэропорта.
– "Сонное царство!".
То, что называлось аэропортом, было на самом деле небольшой плешью посреди лесного массива. По краю этой плеши располагались дощатые ангары, обшитые жестью. Грунтовая взлетно-посадочная полоса большую часть суток пустовала. Если и появляется здесь самолетик, то, главным образом, почтовый.
Пейзаж вне аэропорта навязчивой живостью так же не отличался.
По краям дороги ютились бревенчатые, покосившиеся от времени избушки. Почти во всех окнах было темно. А на улице - ни людей, ни даже собак. Будто вымерли все.