Мэр в законе
Шрифт:
– Да, все верно, Андрей Аркадьевич.
– Анастасия Захаровна такая умница! Она почти всех женщин нашего дома уговорила приехать сюда и помогать пострадавшим людям!
– Клава, у меня мало времени. Давай, без эмоций, - Андрей недовольно поморщился. Не дело это было - мэру города в такое напряженное время разыскивать свою дражайшую супругу, которая и вовсе не пострадала. Но повидать жену хотелось. В его поддержке она нуждалась не менее других.
– Да вон там!
– Клавдия указала рукой в сторону большой брезентовой палатки с красными крестами на вертикальных пологах.
– Военные там госпиталь соорудили. Она возле хирургов помогает.
– Виктор Ефремович, ты извинишь? Я на минутку, - обратился он к Погодину.
– Давай, давай. Я подожду, - разрешил тот.
Но в госпитальной палатке Насти не оказалось.
– Она в город уехала, - сообщил врач, полковник медицинской службы.
– За перевязочным материалом и анестезией. Сама вызвалась, Андрей Аркадьевич! А у нее и машина есть. Я и подумал: можно наших людей и транспорт не отрывать. Не надо было отпускать, да?
– Нет, нет, все нормально. Не беспокойтесь. Спасибо, - ответил Таганцев и поспешил вернуться к Погодину.
– Андрей Аркадьевич, пойдем посмотрим, как людей устроили, - Погодин шагнул в ближайшую жилую палатку. Андрей последовал за губернатором.
– Как слетал в Иртинск, Женя?
– полковник Харитонов вызвал к себе Степанова, только что вернувшегося из командировки.
– Удовлетворительно, Всеволод Михайлович, - подполковник отвел глаза в сторону.
– Что так? Да ты присаживайся, в ногах правды нет, - он предложил Евгению Викторовичу стул.
– Не успел я, товарищ полковник, - Степанов оставался на ногах.
– С Анастасией встретился. Все ей передал. Порядок дальнейших действий обозначил…
– Тогда что же "не срослось"?
– Харитонов до сих пор не понимал причины плохого настроения подчиненного офицера.
– В Иртинске забастовали рабочие металлургического комбината.
– Ну!
– Харитонов картинно развел руками.
– Эти рабочие у нас всюду бастуют! Мода нынче такая - бастовать, голодать, на рельсы ложиться.
– Кстати, о рельсах, - невесело усмехнулся Степанов.
– Взорван эшелон с боеприпасами на Иртинской товарной станции. В городе объявлено чрезвычайное положение. Десятки погибших, сотни… тысячи, наверное, пострадавших.
– Ты меня не удивил, - Харитонов неожиданно спокойно отреагировал на столь трагический доклад.
– И больше тебе скажу - ничего нового не сообщил. Я знаю об этом. Как ведет себя Таганцев?
– Уверенно. Как будто всю жизнь в кресле мэра просидел. Действия рациональные. Расстановка сил в процессе ликвидации последствий катастрофы, на мой взгляд, совершенно верная. На станции, товарищ полковник, вне всяких сомнений, был совершен террористический акт.
– На кого тень падает?
– спросил Харитонов лишь для того, чтобы сверить свои догадки с мнением Степанова.
– Скорее всего, Заварзин к этому делу руку приложил.
– И я того же мнения, - Харитонов согласно кивнул.
– Там творится ужасное, Всеволод Михайлович!
– Степанов не стал больше сдерживать чисто человеческое волнение и сопереживание жертвам.
– Я видел пострадавших. На войне, честное слово, не так страшно было.
– А ну, успокойся, чекист!
– Харитонов чуть повысил тон.
– Ты мне здесь еще слезу пусти! Расквасился, понимаешь! Я тебе вот что скажу: в Иртинске творится как раз то, что нам нужно.
Степанов удивленно посмотрел на своего начальника.
– И не строй мне здесь глазки, как красна девица. Да! Да!
– повторил он с нажимом.
– Я и мечтать не мог о том, что все так обернется.
– Я не понимаю вас, товарищ полковник, - Степанов, сам того не заметив, перешел на сухой официальный тон.
– В соответствии со спецификой нашей работы в органах государственной безопасности, мы должны…
– Ну, ты меня еще поучи, чего мы должны, а чего не должны. Пойми, Женя, то, что сейчас делается в Иртинске - присказка. Сказка, как говорится, будет впереди. Таганцева мы туда определили для больших, очень больших дел. Да он и сам не предполагает, какая роль ему отведена. И ты этого не знаешь! Пока не знаешь. Но всему свое время. Ты, Женя, поймешь меня и не станешь осуждать, когда оценишь масштаб всей той работы, которую мы с тобой сейчас проводим. В условиях чрезвычайного положения Таганцев наиболее ярко проявит себя. С ситуацией он справится до конца и блестяще. Я в этом не сомневаюсь. И вот тогда все работяги этого сраного Иртинска станут на него, как на Бога, молиться! Он вытащит горожан из катастрофического положения, он возродит их к жизни! Авторитет Таганцева поднимется до космических высот. Вот к чему я сейчас стремлюсь. В обыденной жизни людям наплевать, кто у них мэр, кто царь-государь. А горе, подполковник, сближает людей. Подлеца заставляет проявиться окончательно, герою воздает должное. Таганцев покажет себя самым наилучшим образом, поверь мне на слово. И вскоре после того, как в Иртинске улягутся страсти, мы приступим к следующей фазе наших мероприятий. А Чугун… - не на шутку разошедшийся Харитонов умолк и задумался.
– Чугун этот зарвался. Надо его на место поставить.
– По Чугуну… то есть Заварзину, все отлажено, - сказал Степанов.
Красный "Форд Фокус" выехал на лесную дорогу, проехал по ней не более двух километров и свернул в чащу.
Оставив машину под прикрытием густых зеленых крон и сверившись с топографической картой, Настя пешком отправилась через лес в направлении, известном только ей. Одетая в спортивный костюм и кроссовки, она передвигалась в зарослях тайги быстро и бесшумно.
– Помни, ты должна оставаться невидимой, - говорил подполковник Степанов, когда встречался с ней в кафе на городском рынке.
– Ни в коем случае не "засвети" себя и не оставь после себя следов.
"Тихо! Только тихо! И - без следов!" - твердила Настя про себя, пробираясь через тайгу к обозначенному на карте месту.
Ориентироваться на местности ее учили еще в Высшей школе КГБ. Там же постигала она тонкости маскировки, бесшумного передвижения в лесу, даже если идти приходилось по сухим сучьям. Многому учили. И теперь предстояло продемонстрировать полученные навыки.
…Она помогала операционной сестре в тот момент, когда зазвонил мобильник. Мужской голос произнес всего несколько фраз: "Черный "кузя". Расчетное время - восемнадцать. Маршрут тот же".
На часах было шесть. Настя как раз выбралась из лесу на дорогу. С минуты на минуту здесь должен был появиться тот самый "кузя" - черный джип "тойота" с Чугуном на борту.
А вот и он. У Насти бешено забилось сердце.
Чуть впереди дорога была перекопана так, что проехать, не остановившись, невозможно было даже на танке. Тут же находилась и разбитая вдребезги машина - красный "форд", почти такой же, как у Насти.
Никуда Чугун не денется - притормозит, как миленький.