Мера любви
Шрифт:
— Конечно, есть, и к тому же прекрасно оснащена. Настоящий музей ужасов! Она была гордостью предков моего покойного супруга. Всем этим так давно не пользовались, что я не советую пускать в дело проклятые приспособления, наполовину изъеденные ржавчиной. Вы должны были дать барону возможность попробовать их, Гано, добавила она, повернувшись к дворецкому, — я бьюсь об заклад, что это было бы забавно. Он явно себе что-нибудь сломал бы.
Отбросив в сторону всякую любезность, Ванденес гневно повел плечами —
— Я полагал, что осада замка вас сделала менее мягкотелой, госпожа Эрменгарда! К тому же мне не требуется сложных инструментов. Несколько раскаленных углей да пара щипцов — вот и все!
У Катрин закружилась голова. Страшная смерть Ландри сделала ее еще более чувствительной, особенно, если речь шла о бессмысленных страданиях, причиняемых другим. При одном упоминании о пытке ей хотелось кричать.
— Когда же наконец люди перестанут истязать друг друга? — воскликнула она. — Вы задали хоть один вопрос этому человеку? И где вы его нашли?
Сеньор де Ванденес неохотно рассказал о своих приключениях:
— Отряд двинулся за Дворянчиком. Оставленные бандитами следы были глубокими и свежими, но вдруг оборвались, и тогда мы поняли, что попали в засаду. Преследователей уже давно поджидали. Роберт де Сарбрюк не из тех людей, кто позволяет безнаказанно следовать за собой по пятам. Нас было меньше, и он думал легко с нами расправиться, но не на тех нарвался. Мы потеряли одного воина, и мне удалось при отступлении прихватить вот этого.
— Иными словами, вы друг от друга ускользнули, — холодно заметила Катрин. — Однако вы мне обещали голову Дворянчика, сеньор…
Она подошла к пленному. Тот, связанный по рукам и ногам, лежал на лестнице лицом вниз.
Вдруг графиня де Монсальви упала на колени около раненого, подняла его голову. Она узнала одного из людей Арно по прозвищу Хромой, который помогал Готье ухаживать за ее супругом.
— Катрин, что вы делаете? — прошептала Эрменгарда. Молодая женщина ничего не ответила и гневно посмотрела на барона.
— Я знаю этого человека и сама допрошу его. Освободите его! — властно приказала она. Барон, сдвинув брови, возразил:
— Не думаете ли вы, что это…
— Это необходимо. Вы не видите, что он умирает? Вы надеетесь узнать что-то от трупа?
Не обращая внимания на Ванденеса, Готье уже разрубал цепи. Освобожденный пленник лежал на лестнице не шевелясь.
— Не хотите ли вы уложить его в постель? — прошипел Ванденес.
— Само собой разумеется. Эрменгарда, я вас прошу, прикажите двум солдатам перенести его в замок. Готье его осмотрит. Надеюсь, что я успею еще хоть что-то узнать.
Графиня де Шатовилен хорошо знала свою подругу, чтобы вступать с ней в спор, когда в ее глазах пылал воинственный огонь. Катрин была готова сразиться с целым замком, но спасти раненого разбойника.
Через час в часовне замка закончилась месса за упокой души брата Ландри. Катрин увидела Готье, поджидавшего ее на выходе. На ее вопросительный взгляд он ответил улыбкой.
— Спрашивают вас, госпожа Катрин.
— Меня?
— Ну да. Ваш подопечный плох, но не настолько, чтобы ничего не слышать. Он прекрасно знает, что обязан вам жизнью.
— До тех пор, пока его не повесят, — проворчал бесшумно приблизившийся де Ванденес. — Я тоже туда направляюсь…
Серые глаза конюха приобрели стальной оттенок.
— Только госпожа Катрин, — сухо заметил он. — Раненый хочет с ней поговорить, вам же он не скажет ни слова. К тому же он очень слаб для частых визитов.
Барон пробубнил что-то неодобрительное, развернулся и, сложив за спиной руки, направился к Эрменгарде.
Хромой лежал на груде подушек. Зеленый цвет полога подчеркивал мертвенную бледность его лица, казалось, ему недолго осталось мучиться.
Из-за легкого ранения груди, дыхание Хромого напоминало шорох листьев. При виде Катрин его взгляд оживился.
— Я просил вас прийти, чтобы поблагодарить, благородная госпожа, и узнать, почему вы меня спасли
— Это лишь отсрочка. Как только Готье вас вылечит, У вас есть все шансы попасть в руки того, кто мечтает как можно скорее вас повесить!
Хромой пожал огромными волосатыми плечами.
— Если это его развлечет, я не имею ничего против, но при условии, что он даст мне время примириться с Богом. Потом ваш барон может делать со мной все что угодно. Я довольно пожил. Он может сдирать с меня кожу по кусочкам, но я и рта не открою. Вы — другое дело… Вы можете спрашивать о чем хотите.
— Тогда расскажите мне о судьбе моего супруга. Где он сейчас? С Дворянчиком? Он его пленник?..
— Пленник? Отчего же? Не было тому причины. Нет, он ушел три дня назад. Взял с собой Корниса, — добавил он с горечью. — Конечно, этот монах больше всех за ним ухаживал. Поначалу это было нелегко. Мы думали, что капитан не выкарабкается. Но внезапно наступило улучшение, и с этого момента он быстро пошел на поправку!
Молодая женщина облегченно вздохнула. Три дня! Арно не было здесь, когда Дворянчик мучил Ландри…
Мысленно она поблагодарила Бога за то, что он избавил его от этого.
— Но почему он ушел? И куда?
— Бог мой, мне об этом ничего неизвестно. Он решил неожиданно. Все, что мне известно, это то, что однажды вечером он поссорился с сеньором Робертом. Он так громко кричал, что слышно было на другом конце деревни. Он говорил, что ему надоело безрезультатно торчать у этой крепости, что нужно отходить.