Мертвая голова
Шрифт:
— Как профессионала, — сказал Финли.
— Только не говорите мне, что у Ким любовная связь, и вы хотите, чтобы я ее выследил, — засмеялся Райан.
— Это очень серьезно, Райан. — Финли полез в карман и достал записку и кассету.
Райан с недоумением наблюдал, как его собеседник выкладывает эти вещи на стол. Потом развернул записку, прочитал и нахмурился.
— Что за чертовщина! — проворчал он.
— Келли. Ее забрали
— Что значит «забрали»? — процедил Райан сквозь зубы.
— Похитили. Сказать по буквам?
— А Ким?
— С ней все в порядке. Они ее не тронули.
— Боже мой! — прорычал Райан. — Вы-то что предприняли, черт возьми? Известили полицию?
— Похитители предупредили, что, если будет вовлечена полиция, они убьют Келли.
— Когда вы говорили с ними?
— Вчера вечером.
— Откуда они ее похитили?
— Из дома. Один Бог знает, куда они ее увезли, — сказал Финли.
Может быть, в дом на Кавендиш-сквер.
Эту мысль он не мог произнести вслух.
Райан сложил обе руки перед лицом, как в молитве.
— Они прислали вот это. — Финли указал на кассету. — Сегодня утром в мой офис.
Райан взял кассету и вопросительно посмотрел на Финли.
— Посмотрите, — запинаясь, проговорил тот. — Я не могу. Еще раз — нет...
Райан встал, подошел к телевизору, включил его и видеомагнитофон. Потом вставил кассету и нажал кнопку «пуск».
Финли опустил голову, не смея взглянуть на экран.
Райан смотрел на экран не отрываясь. Застывшее лицо не выдавало никаких эмоций, только нервно подрагивал подбородок. Потом он упал перед экраном на колени, будто молясь электронной святыне. Глаза его по-прежнему были прикованы к экрану, по лицу катились слезы. Его душил гнев, которого он никогда раньше не испытывал.
Наконец он нажал на кнопку «стоп» и сел на корточки, тяжело дыша.
— Ким знает об этом? — спросил он, не поднимая головы.
— Нет, — ответил Финли, — только о записке. Я не хочу, чтобы она это видела, — кивнул он на кассету. — Это убьет ее.
Райан вынул кассету из видеомагнитофона и сжал так, что она чуть не треснула.
— Грязные подонки, — выдавил он, дрожа всем телом.
Он крепко зажмурил глаза, словно пытаясь освободиться от того, что увидел на экране, но сцены отпечатались в его памяти навечно.
Он швырнул кассету на стол так, что вода выплеснулась из стакана.
Финли взглянул на детектива.
— Вы поможете мне? — спросил он.
— Что вы имеете в виду?
— Только найти Келли. Найти и вернуть.
— Этот выкуп, — процедил
Финли покачал головой.
— Они сказали, что свяжутся со мной. Так говорится в записке.
— Я знаю, что говорится в этой чертовой записке, — прорычал Райан. — Я умею читать. — Он монотонно ходил взад и вперед по комнате.
Финли тянул свой бренди.
— Вы думаете, они убьют ее? — спросил он тихо.
— Если вы не заплатите им, когда они этого потребуют. Вы достанете такую сумму, если дело дойдет до этого? — спросил Райан.
— Это будет нелегко, но я достану. Может быть, вы их к тому времени уже найдете?
— Если я их найду!..
— О чем вы говорите, черт побери? Она ваша дочь, Райан, — бросил Финли. — Вы хотите, чтобы ее убили?
Райан остановился и гневно взглянул на Финли.
— Да, вы правы, она моя дочь.
Мучительная пауза была в конце концов прервана Райаном:
— Оставьте у меня кассету. Дайте мне подумать над этим.
— Что здесь думать? — возмутился Финли. — Ваша дочь в опасности. Чем дольше вы думаете, тем большей опасности ее подвергаете.
— Уходите, — сказал Райан, открывая дверь. — Я вам позвоню.
Финли минуту поколебался, встал и пошел к двери. Потом на секунду задержался, словно хотел еще что-то сказать, но махнул рукой и вышел. Райан закрыл за ним дверь и вернулся к своему столу. Взяв кассету, он вставил ее в видеомагнитофон и отошел от телевизора.
С какой стати кому-то понадобилось похищать его дочь? Он потер ладонью грудь, унимая острую боль.
Он посмотрел на записку.
Потом на магнитофон.
И, пересилив себя, нажал кнопку «пуск».
Глава 54
Он не помнил, когда в последний раз плакал.
Даже когда ему сказали, что он проживет не больше шести месяцев, у него не нашлось ни слез жалости к себе, ни страха, как можно было ожидать. Только ощущение пустоты и отчаяния.
Но сейчас, когда он сидел в темном офисе, неотрывно глядя на экран, по его исхудалым щекам текли слезы.
Он налил себе водки и сделал большой глоток, запив две болеутоляющие таблетки. Он чувствовал, что ему вот-вот станет дурно. Он несколько раз глубоко вздохнул и ощутил боль. Но теперь боль казалась несущественной, не стоящей внимания по сравнению с тем, что он видел на экране, с болью, которую испытывала его дочь у него на глазах.
Эта боль и эти унижения повторялись бессчетно, когда он прокручивал пленку и смотрел сквозь слезы.