Мертвая хватка
Шрифт:
— Природная способность. Или ты думала, что куратором вашей группы поставят обычного человека? Так вот, отвечая на твой вопрос. Мы отсеивали не тех, кто задает нам неудобные вопросы. Не тех, кто спрашивает с целью познать наш мир лучше, стать его частью. Мы выбирали тех, кто будет бунтовать против нашей системы. Сложившейся, понятной. Работающей.
— Я… я ведь тоже?
— Ты тоже что? Назвала монархию диктатурой? Ты в этом много понимаешь? — Гиллан участливо заглянул Сафире в глаза. — Боишься. Тебе слишком часто диктовали условия, пользуясь безграничной властью и авторитетом. Я снова прав. Кстати, это уже не способности, это опыт. Давно работаю. Ну вот что. Поясню свое решение, чтобы ты больше не трепала себе нервы. Кроме страха и депрессии я вижу в тебе потенциал. И Арина его видит.
— Толк выйдет, бестолочь останется…
— Ты опять меня не слушаешь, — погрозил пальцем Гиллан. — Я тебе только что сказал, придержи язык. Не везде надо показывать, что ты умеешь красиво играть словами. Империи не нужны ни бунтари, ни послушные марионетки. Нужны люди, которые умеют быть системными. Упорными. Делать свою работу, несмотря ни на что. Это хорошее качество, которое в тебе есть. Потенциал, ради которого я простил тебе ту выходку. Ты необычная, впрочем, вы, богемные, всегда были своеобразными. Но это тоже ценность. Такие, как ты, вдохновляют лучших. И ты сумеешь найти себя в империи. Если захочешь, конечно. Даже я бессилен против женской глупости и желания все испортить. Могу только надеяться, что ты меня не разочаруешь.
— Я чувствую себя здесь совсем чужой! — Сафира не выдержала и расплакалась. — Свалилась с неба, и меня все должны принять, как свою, с распростертыми объятьями. Что, если я правда боюсь?
— Глупо, — возразил магистр. — Но я тебя понимаю. Завтра с этим страхом будет покончено, раз и навсегда.
*****
На следующее утро обещанное стало реальностью. Всю группу погрузили в небольшой автобус и повезли «на экскурсию». Ехали недолго, разглядывая по дороге не самые живописные пейзажи предгорья. И в итоге добрались до холмистой пустоши, густо заросшей травой. Кое-где к небу пробивались упорные деревца.
Посреди пустоши расположился небольшой исторический комплекс, который можно было смело назвать музеем под открытым небом. Древние постройки и более современное здание, а где-то чуть поодаль виднелись совершенно неопознаваемые развалины, и прямо на земле лежал сломанный, позеленевший от времени колокол.
— Прибыли, выгружаемся, — сообщил Гиллан.
— Что это? — удивленно загалдели ученики.
— Наша история, — магистр повел группу внутрь комплекса. — И то, что поможет всем вам осознать: вы не чужие в этом мире. Вы такие же, как и мы. Именно сюда пятьсот лет назад прибыли наши далекие предки. Люди. Из другого мира. Их тоже было не больше двух тысяч человек, они говорили на непонятном языке. И были кочевниками. Это как раз то место, куда их перенесло.
Магистр подвел группу прямо к развалинам.
— А что здесь?
— Говорят, когда-то была то ли ратуша, то ли какой-то храм. Мы уже не знаем. Его тоже перенесло сюда, как и ваш поселок. Кочевники не вели летописей, только предания, которые передавали из уст в уста. Все, что нам известно, что название нашего мира — Айена — переводится с их языка как колокол, — Гиллан усмехнулся. — По другой версии — рассвет. Они прибыли сюда рано утром, покрытые пеплом и сажей. Кстати, за пределами империи предпочитают называть наш мир Рассветным. Это неправильно, рассвет на их языке — аэна. Они говорили именно про это место, с которого все и началось. И про этот колокол. Что-то было связано именно с ним. Но мы уже об этом не узнаем. История похоронила те времена.
— То есть мы здесь не первые?
— Конечно, — рассмеялся Гиллан и утер со лба выступивший пот. Под открытым небом становилось жарко. — Пойдем, кое-что еще покажу, это не все.
Магистр направился за холм. Группа зашагала следом. И там удивленным взорам приоткрылась новая тайна: на странной конструкции из каменных глыб стояли две грубо вытесанные статуи — лошади, вставшие на дыбы.
— Какое-то время они жили здесь, — пояснил магистр. — Ездили на лошадях или поклонялись им, никто уже не вспомнит. В музее вы увидите то, что сохранилось от их старого быта. Только здесь, в предгорье, им было не очень уютно, поэтому со временем они двинулись на юг, вдоль реки. Там теплее, там есть плодородная земля. Здесь осталась только память. Сейчас мы ведем археологические исследования, собираем нашу историю по крупицам.
— Магистр Гиллан… что было с ними дальше?
— А дальше они осели на юге. И начали активно размножаться!
Ученики дружно засмеялись.
— Ассимилировались они. Перемешались с местными. И за пятьсот лет уже перестали быть чужаками. Научились говорить на нашем языке. Внесли часть своего. Как вы заметили, в империи есть люди с разным цветом кожи и чертами лиц. И люди — самая многочисленная раса, хоть теперь и самая малоспособная.
— Из-за того, что их предки не подверглись мутации во время катастрофы?
— И потому что этих предков через каких-то двести лет стало гораздо больше, чем мутировавших, — кивнул магистр. — Людей без мутаций после катастрофы почти не осталось.
— А как вышло, что дикари так быстро организовали развитое государство?
— Поумнели! — магистр махнул рукой и повел группу в здание музея. — Кочевники были скоры на расправу, жестоки, сильны. Но так же быстро поняли: лучше дружить, чем враждовать. Они узнали, что друиды способны к врачеванию, что могут помочь наладить сельское хозяйство. Что альвы не враждебны, а их женщины… хм. В общем, дикая любовь им пришлась по вкусу. Самих людей стало слишком много, чтобы без посторонней помощи и без знаний они смогли прокормиться. Они смотрели на соседей и учились. Быстро учились.
— Оцивилизовались!
— Именно так.
Студенты с любопытством, изумлением и восхищением рассматривали экспонаты. Криворогие боевые серпы, упряжи для лошадей, костюмы из рогожки и грубо выделанной кожи. Нарядные платья синего цвета, который кочевники почитали сакральным.
— Они поклонялись своим божествам, но прошла пара столетий, и дикари приняли нашу религию. Веру в пресветлых богов. Друиды смогли убедить их, что бесконечные набеги и кровопролития — не лучший образ жизни. Ну и на их стороне было главное преимущество — Искусство. В общем, они были убедительны.
Ученики снова рассмеялись, и стеклянные музейные витрины задрожали в такт.
— И видите, как улучшилась жизнь? — Гиллан повел группу к следующей экспозиции, где одежда уже была тканой, разноцветной, появились более современные предметы обихода, а грозного оружия стало значительно меньше. — Тем временем, за пределами современной империи, там, куда не распространилось влияние великого катаклизма, стали бурно развиваться технологии. Примерно сто лет назад вдруг выяснилось, что здесь в горах и дальше на Севере находятся источники ценнейших ресурсов. Минералы. Металлы. Горное топливо. Лес. И нас начали уничтожать. Стравливать друг с другом. Мы грызлись так, что в крови была вся земля, — магистр сделал паузу. — Именно людям хватило ума понять: только объединившись, мы сможем дать отпор тем, кому была выгодна массовая смерть. Объединившись, мы сможем создать крепкое государство, которое выживет и станет во главе этого мира. Семьдесят лет назад мы это сделали. Мы, люди. Те, чьи малочисленные человеческие предки выжили здесь после катастрофы и обрели дар. И те, кто пятьсот лет назад прибыл сюда, как и вы, из другого мира, — он указал на экспозиции с одеждой и оружием. — Мы больше не делились на своих и чужих. Мы стали единым кулаком, который беспощадно бил всех, кто пытался завладеть нашими жизнями. Их ярость и наше Искусство. Как вы заметили, император Тагир — прямой потомок тех, кого называли дикарями, он темнокож. Но он и его семья владеет Искусством — которое им передала кровь других предков. Вы понимаете, к чему я клоню?