Мертвая кровь
Шрифт:
– Эван Сотвалле!
Когда учитель произнес мое имя, я принял решение. Мне не хочется еще больше выделяться, ведь подавляющая часть учеников, примерно четыре пятых, смогли преодолеть робость и сострадание. Да и кто знает, возможно в боевом направлении для меня кроются какие-никакие, а перспективы. Они всего лишь отступники, в конце концов, которых приговорили к смерти. Казнокрады, насильники, предатели и душегубы.
Мне достался мужчина лет тридцати. Женщин среди приговоренных было немного, и я обрадовался, что мне они не попались. Не знаю, смог ли я поднять руку в таком случае.
– Оружие требуется?
– Нет.
Я выхватил свой нож, крепко сжав в руке.
– А-э-э? Фто-о? – осоловелыми глазами водил по сторонам отступник.
Похоже, что действие дурмана начало сходить на нет. Непроизвольно зажмурившись в последний момент, я сделал быстрый выпад и со всей силы ткнул кинжалом по направлениюю к сердцу жертвы. Вот только отступник успел отшатнуться в сторону, и мой нож сильно поранил его левый бок.
– Фто за хень?!!! – заорал приговоренный. – Не тфогайте!!
– Заткнись, – буркнул я, желая покончить с неприятным делом побыстрее. – Ты будешь казнен как отступник!
Мой второй удар пришел в живот мужчины, нож вошел глубоко в плоть. Все-таки под дурманом двигался он неумело и медленно. Преступник заорал еще громче.
– Я фе отстуфник! Я бефенец! С Фандарки! Отпуфтите!
Я выдернул нож и повернулся к тану Валкруббу. Учитель понял мой невысказанный вопрос и сказал просто:
– Кончай с ним.
Мгновения я колебался, прежде чем сделать финальный удар в сердце, добивая истекающего кровью мужчину. Лезвие прошло точно меж ребер. Пару секунд отступник брыкался и булькал, брызгая кровью, после чего испустил свой последний вздох и затих. Я с трудом вытащил свой клинок из тела и вернулся к наблюдающим первокурсникам. В голове не осталось не единой мысли. Адекватной и нематерной, по крайней мере. Мое выступление комментировали, вроде бы, однако я ничего не слышал. Одним из последних посвящение проходил Калем. Подойдя к клетке с жертвой псион некоторое время неподвижно стоял на месте, после чего выбросил в сторону лерва еле заметную черную расплывчатую кляксу, обозначающую пси-эфир. Приговоренный упал на землю, захрипел и забился в конвульсиях. Учитель и часть учеников похвалили Калема, сказав, что для псиона его возраста внушить человеку смерть считается за весомое достижение. Ученик выглядел уставшим.
– На этом мы на сегодня закончим, тины и таны, – произнес Валкрубб, когда список посвященных подошел к концу. – Подробности осуществления ост-приговора будут внесены в ваши личные дела. Трупы отступников, как полагается, будут сброшены в Яму. Есть желающие посмотреть?
Молчание стало ему ответом.
– Ваш выбор, – тихо выдал тан Валкрубб. – В таком случае мы с вами увидимся через неделю. Из-за пропусков придется нам с вами наверстывать упущенное.
Некоторые эсперы, уходя, шутили и смеялись друг с другом, обсуждая наиболее крутую и эффектную казнь. А несколько человек, как я заметил, продолжали непрерывно пялиться в клетку с многочисленными следами крови. Среди них была Хит Анк-бе-сони. По ее щекам катились слезы. Хороший она эспер, жаль, что таких мало. Однако моя поддержка сделает только хуже, учитывая мою репутацию. Ее станут избегать пуще прежнего. Я сдвинул одеревеневшие ноги и поплелся обратно в общежитие. Скви тихо попискивал, передавая по шаманской связи свою поддержку. По крайней мере, тан Валкрубб был прав в самом начале нашего знакомства – он мне не понравился.
На следующей неделе на приеме у психолога мы в основном разговаривали о посвящении. Ради такого случая тин Джина приглашала всех учеников поочереди, а не только тех, чье поведение отличалось от нормы. Женщина проводила сочувствующие и поддерживающие речи, говоря о том, что рано или поздно эсперу приходится проходить через подобное, если он желает работать в силовых структурах. Я отошел от убийства лерва довольно быстро. Только в первую ночь мне приснился мутный сон с его участием, который и кошмаром назвать сложно. Затем Сознание милостиво упрятало неприятные воспоминания в дальние уголки разума. Еще один плюс бытия эспером.
Боевая подготовка с таном Валкруббом на этот раз проходила в виде теоретического занятия. Учитель с красочными подробностями описывал способы быстрого умерщвления эсперов, лервов, фамильяров и диких зверей. Поведал множество тонкостей грамотного и безопасного пребывания в Пятнах и предместьях Пятна, на чужих Островах или в Океане, о которых я и не подозревал.
Отношения с Рови, прислугой общежития, у нас сложились ровные. Он частенько выискивал мне подходящее белье, одежду или предметы обихода, хотя и пытался постоянно давать советы или просил помочь кому-то по блоку. И в один из дней его поведению наконец нашлось объяснение. Утром понедельника при передаче мне постиранной одежды Рови был неожиданно хмур. Я молча забрал комплекты одежды, не собираясь интересоваться его личной жизнью, однако он заговорил сам:
– Эван, тебе стоит подумать о смене линии поведения.
– Это не твое дело, – заметил я без удовольствия.
– Ошибаешься. Если ты не начнешь общаться со сверстниками, то тобой займутся всерьез.
– ...Ты про психолога? – спросил я неуверенно.
Рови кивнул:
– Я пытался помочь тебе, но результата до сих пор нет. Мне придется сообщить твоему куратору. У тебя есть последний шанс исправиться, но сделать ты это должен самостоятельно. Удачного дня, Эван.
Прислужник развернулся и покинул мой номер. Теперь все стало на свои места. Эта его назойливая дружелюбность и попытки пристроить меня в чью-то компанию. По-видимому, он докладывает обо всем тин Джине. И в классе, и в общежитии под надзором. И что теперь? Пойти к соседу и спросить, не хочет ли он стать моим другом? Бред. Я успел немного изучить своих соседей по блоку. Они были в основном грубыми и беспринципными эсперами, относящиеся к слабакам вроде меня с презрением. Ничего хорошего из общения с ними не выйдет. Все предают рано или поздно. Тот же Зигнур, строящий из себя пай-мальчика, сан-я-помогу-всем, в решающий момент ударит в спину, не моргнув и глазом. “Змеи” они такие. Чем вообще может это быть плохо? Я прекрасно обхожусь и без чьей-то поддержки. Если бы не моя больная аура, то с учебой проблем не возникло. Идиотизм. Нахрен. Не желаю прогибаться под этих долбаных психологов. Я не опасен для общества и никому не мешаю. С чего я должен вести себя иначе, подстраиваться под их дурацкие требования?
Время шло, и я решил, что пора приступать к работе. В Двиэль имелось множество добра, правда многое было помечено отличительным знаком клана Рюйго или эмблемой школы. Портьеры и гобелены, вазы и даже перила на лестнице. Их сбыт наверняка представит значительную проблему. Однако некоторые хозяйственные принадлежности вполне подходили для изъятия. Кое-какой малогабаритный спортивный и тренировочный инвентарь, свечи и подсвечники, стекло, посуда, писчие вещи. Бумажную макулатуру можно было собирать из мусора вполне на законных основаниях, хотя было непросто опередить ответственных лервов из прислуги, которые таким образом зарабатывали лишнюю денежку. Я сделал себе укромный тайник за пределами академии, куда небольшими порциями выносил и складировал награбленное. Проносить через центральный вход большое количество груза было опасно. Хоть дежурящие стражники на практике не обыскивали народ, в теории имели законное право так поступить. Школьный устав относился к воровству довольно строго, были определены внушительные денежные штрафы (для меня внушительные, для эсперов мелочь, наверное). Но то на бумаге. Эсперам позволялось свободно выносить многие вещи. Чем я охотно пользовался. Рови дозволялось выдавать определенное количество вещей и одежды из хранилищ общежития. Больше, чем мне требовалось в повседневной жизни. Излишек я также сносил в тайник.
В начале сентября я отнес первую большую партию Жаклин, которая была немного удивлена масштабом и... общей средней дешевизной украденного. Пока что я не решился трогать личные вещи эсперов, вламываться в школьные склады или комнаты в общежитии, да и не факт, что когда-либо решусь. Слишком опасно, особенно для слепого в плане магии меня. На половину выданного аванса я приобрел отмычки, оставшиеся деньги потратил на несколько уроков у бывалого мастера-взломщика. Наука обхода замков была непростой, и в некоторые моменты оставалось лишь уповать на удачу. Существовали как замки массового производства, так и индивидуальные заказы, зачастую с какими-то неприятными сюрпризами. В виде шипа с ядом или гравитовой шашки. Купленные отмычки подходили только к механическим замкам. Существовали еще и вихревые замки, которые открывались, реагируя на специальные ключи – плоские и прямые полоски, но с уникальным эфирным узором. Использовали их редко, поскольку такие замки потребляли некоторое количество гравита. Взломать их с помощью обычных отмычек в принципе невозможно, подделать эфирный ключ – задача под силу лишь наиболее искушенным эсперам, посвятившим себя воровской стезе. Можно было попытаться достать особые вихревые отмычки, но их цена... даже не кусалась, а сразу сжирала тебя целиком. Также мой временный учитель подсказал, в какие районы города лезть не стоит. Окресности Двиэль держал Странник, и некоторые владельцы платили ему дань за то, что воры их обходят стороной. Если я вдруг решу их обчистить, то проблемы мне обеспечены. Как минимум сбыть награбленное через Жаклин я уже не смогу. В общем, я мотал на ус, которые у меня не росли, и запоминал любое брошенное мастером слово.
В октябре на одной из наший еженедельных встреч тин Джина решила использовать прямой подход. Поскольку косвенная поддержка и скрытые подсказки никаких результатов не принесли, как она пояснила.
– У тебя налицо все признаки Безумия Одиночества, Эван, – поведала мне психолог. – Это очень серьезная болезнь, при которой эспер стремится изолироваться от человеческого общества. Я прекрасно знаю твои доводы, Эван. “Я ведь никому не причиняю вреда”, верно? Да, это так. Но также верно и то, что и пользы больные Одиночеством не приносят. Последняя стадия Безумия – отшельничество, когда одаренный поселяется в недоступной для других местности. Ни о какой службе в Аспектах и речи быть не может. Иногда гражданским эсперам удается наладить производство полумагических товаров через посредников, но такие случаи редки. Мое дело как психолога – приложить все силы, чтобы вылечить тебя и направить на путь истинный. Я понимаю причины, которые толкнули тебя на кривую дорожку: печальная участь родителей, аурная травма, не самые приятные опекуны, отставание в учебе, еще какие-то твои личные обстоятельства. Но это не повод замыкаться в себе, Эван. Ты понимаешь?