Мертвая Невеста

Стрельцова Мария

– Смертельно, – тонко улыбнулась та. – Любовь будет тяжелая и безнадежная. Смерть стоит у нее на пути от этой любви, девонька. Видишь?

Олеська всмотрелась в картинку под длинным хрустальным когтем, украшенным стразом, и увидела нарисованный от руки гроб с покосившимся крестом. Слева от него красовались карты с пронзенным стрелой сердцем.

– Видишь, как все сошлось? – тихо сказала ведьма и под ее когтем картинка слегка разъехалась. Оказалось, что на каждом квадратике находится по четыре четвертинки от разных картинок. Большинство из них лежали в беспорядке,

а вот для Сердца со стрелой и Гроба с крестиком карты сошлись своими гранями. Соединились, четко и непоколебимо.

Олеся подняла на ведьму глаза и задумчиво спросила:

– Значит, влюбится?

– Я сказала, – уронила ведьма.

– И в кого же?

– Он ей… не ровня, – неохотно, с заминкой, сказала ведьма.

– Может, отворот дадите? – откровенно глумясь, спросила Олеся.

– Нахрена? – равнодушно сказала ведьма. – На мертвых привороты-отвороты не действуют. Тут некромагия нужна, а это очень дорого.

Олеська вздрогнула, словно схваченный за руку воришка.

«Она знала, что она мертва!»

– Конечно знала, – хмыкнула девчонка в ответ на Олеськины мысли. – Ауру мертвых даже ведьмы первой ступени считывают.

– А у вас какая? – растерянно спросила Олеська.

– Да хрен его знает, – лениво ответила ведьма. – А ты, я смотрю, проверить меня решила?

– Простите, – прошептала Олеська. – Простите, Бога ради.

Ведьма покачала головой и велела:

– А вот теперь рассказывай, что случилось.

Олеська кинула взгляд на фото Алёны и призналась:

– Сестра это моя. Умерла на днях, таблеток наглоталась из-за несчастной любви. Похоронили ее, все как полагается, а она ночью к нам домой пришла.

– В теле? – нахмурилась ведьма.

– В смысле?

– Ну как живая, во плоти, или духом бестелесным?

– Ничего себе дух бестелесный – отлупила меня так, что будь здоров, и окно разбила! – возмутилась Олеська.

– Улыбнись, – коротко велела Магдалина.

Олеська нахмурилась, но старательно раздвинула губы.

– Шире.

«Чокнутая», – подумала Олеська.

– Я все слышу, – терпеливо сказала ведьма, внимательно глядя на нее серыми глазами. Или в нее?

Олеська немедленно улыбнулась.

Магдалина внимательно осмотрела ее зубы и даже нагло по ним постучала хрустальным когтем. Потом бесцеремонно рванула на себя художественно задрапированный платок около ворота и осмотрела шею.

Олеська смотрела на потолок и боялась даже подумать о том, какая же эта Магдалина придурочная.

– Сама такая, – ровно ответила та.

– Вы умеете мысли читать? – чуть дыша, спросила Олеська.

– С утра заговор на считывание мыслей делала, до сих пор действует, – кивнула ведьма, задумчиво провела когтем по гладкой шее девушки и спросила: – А что, покойная разве не пыталась вас укусить? Обычно они вроде должны приходить злобными и жаждущими теплой крови.

– Не, – помотала головой Олеська. – Пришла, чайник вскипятила, попила чаю да и свалила после того, как я на нее с иконой пошла.

– Сурово

ты ее. А от меня чего хочешь?

Олеська растерянно вскинула на нее глаза и спросила:

– И че мне теперь делать-то?

– Ну, позови батюшку из Знаменского собора, пусть он вам квартиру освятит. Могу и я прочитать охранные заклятья, чтобы не шастала покойница в дом, но это будет значительно дороже.

Олеська помолчала и тихо сказала:

– Я понять хочу, что произошло. Это же моя сестра, и я ее люблю… любила.

– Ну и люби дальше на здоровье, но на расстоянии. Сестра твоя умереть умерла, но вот не упокоилась. Такое бывает. Слишком редко, но бывает. Как это происходит – никто не знает.

– Я знаете что думаю? Когда Алёнка умерла, я вне себя от горя была. Одела ее в красивое платье, не дала обрядить в дешевую похоронную одежду. Понимала, что ей уже без разницы – но все равно ее наряжала. А потом мне что-то в голову стукнуло – схватила фотографию парня, из-за которого она умерла, да и сунула ей под голову. Говорят, что от такого человек вскоре уходит за покойником. Может быть, она из-за всего этого встала? Да, еще забыла сказать: хоронить ее на освященном кладбище батюшка не разрешил, за оградкой могилу выкопали. А когда закапывали гроб – у меня сотовый упал на крышку.

Ведьма пожала плечами:

– Не знаю, не знаю. Сотовый и фотография – ерунда, от этого не поднимаются. Может быть, неосвященное место тут сработало? Но, с другой стороны, у меня в родовой книге прабабки писали, как освященное кладбище от упырей чистили. А там ведь только приличные покойники. Так что даже и не пытай – не знаю я, отчего они встают, чего им неймется.

– Может, кладбище плохо освящали? – несмело предположила Олеся. – Иконы-то ведь Алёна испугалась до икоты.

– Может, – согласилась ведьма. – Батюшки – они ведь тоже разные. Кто-то реально чист и свят, а кто-то квасит втихушку самогонку, а потом идет службу служить. Не знаю я. От меня-то что хочешь? Совет дам, а вот некромагию – наверно, нет.

– Боишься? – усмехнулась Олеся.

– Дорого, – в тон ей ответила Магдалина. – От двадцати до трехсот тысяч евро один обряд, без торга.

Олеська охнула:

– А чего так много?

– Эх, девонька, знала бы ты, что это такое – так ни за какие деньги бы не согласилась на моем месте, – покачала головой ведьма. – Так что ограничимся советом, за это денег не возьму. Спрашивай.

– Она опасна? – прямо спросила Олеська. – Я могу с ней встречаться по ночам, могу ее пускать в дом, могу с ней дальше общаться, как с живой?

– Хрен знает, – пожала плечами ведьма. – Я покойников поднимала сама, было дело. Но вот самостоятельно вставших еще не встречала. Не знаю я их нрава и повадок, девонька. Так что мой совет – будь осторожнее. Освяти квартиру.

– А узнать можете поточнее, что с ней, как она и могу ли я чем-то помочь ей? Вы же некромагию знаете, неужто просто сходить к ней на кладбище и побеседовать не можете? Это ведь будет не так дорого, правда?

Ведьма задумалась, после чего неохотно призналась: